Когда всё было готово, Альберт вложил цветок всё той же мальвы в рот Ренарду, встал в соляной круг к друзьям и начал читать заклинание. К счастью, автор свитка написал его на всеобщем, а не на каком-нибудь древнем, мало кому известном языке.
Заклинание следовало повторить тринадцать раз. И когда прозвучало последнее слово, в комнате наступила тишина. Наёмники ждали, молча стояли и смотрели, как Ренард вот-вот испустит последний вздох.
– Так и должно быть? – проворчал Эйсон.
В следующий миг погасли свечи и в комнате стало темно, как в склепе, а ещё холодно. Очень холодно.
Вдруг загорелась маленькая свеча, которая отчего-то оказалась рядом с Ренардом. Она освещала лишь его ноги, оставляя лицо в тени. Дворянин тихо стоял. В отличии от наёмников, его дыхание не вылетало белым паром. Он медленно зашагал.
– Защитный символ, соль... – заговорил Ренард не своим голосом. – Жалкое, глупое творение, что и существовать не должно. Вы хоть знаете кого призвали? Ваша глупость станет вашей погибелью.
Эйсон схватил меч в обе руки и встал перед застывшим Альбертом, направив острие клинка на неспешно приближающееся существо, что Ренардом уже не было.
– Имя мне – Сарамей, – продолжил демон. – Я один из идущих впереди смерти и возвещающий её. Думаете меня остановит соль?
Он уткнулся в острие меча, но не остановился. Клинок начал медленно входил в грудь Сарамея. Шаг за шагом. Демон остановился лишь когда коснулся телом гарды. В этот самый миг глаза Сарамея и Эйсона встретились.
Первый мерзко улыбнулся. Стоя на соляном круге, он потянулся к шее наёмника, но тут же замер. Рука демона дрогнула. Он сделал шаг назад.
– Они... Они смотрят. Смотрят на тебя, человек. Прямо сейчас. Их взор обращён на тебя. Это невозможно! Откуда в тебе частица Их силы?
– Хватит болтовни, дух, – Эйсон провёл кончиком пальца по лезвию. – Подчинись мне. Исполни мою волю!
Несколько капель крови упало на выпавший из рук Альберта свиток. Демон попятился. Когда клинок вышел из его тела, он медленно опустился на одно колено.
– Ваше слово для меня закон, повелитель, – сказал Сарамей.
– Иди в главный храм бога Оа и пошуми там как следует. Атакуй только тех, кто в доспехах.
Сарамей не поднимал взгляда, а только едва заметно кивнул. Затем его тело трансформировалось, превратилось в сгусток чёрной массы и вылетело в распахнувшееся окно.
– Что это, чёрт возьми, было? – воскликнул Альберт. – И что ещё за «Они»? О ком это он?
– Понятия не имею. Но расспрашивать мне как-то совсем не хотелось.
– Ты всё же был прав, Эйсон. Он пёс. Пёс божий, – с каменным лицом сказал Кайг, смотря в окно на самую высокую башню храма.
Раздался низкий удар колокола.
– Какого… – Альберт, не веря глазам, высунулся из окна.
На крыше квадратной башни сидел огромный, чёрный как смоль, пёс с длинными, неправильной формы глазами без зрачков, что тянулись от носа до ушей. Своим тощим хвостом он бил в колокол. А из его пасти, полной острых зубов, стекала слюна.
Следующие удары колокола тяжёлыми волнами расходились по улицам, нарушая тишину города. На церковном дворе началась кутерьма.
– Киркегрим! – крикнул кто-то из храмовой стражи.
Алые глаза Сарамея сузились. Видимо это его оскорбило. Он грузно спрыгнул в самый центр церковного двора. И тогда… тогда начались крики, вернее – предсмертные вопли.
12
Отдалённый звериный вой вырвал её из полусна. Она села на постель, постепенно сжала в кулаках одеяло.
– Оборотень? В городе? – вопросы затерялись в тишине тёмной комнатки трактира.
Она откинула одеяло и свесила ноги. На тех местах что не скрывала рубаха виднелись застарелые, загрубевшие шрамы.
Она встала и подошла к открытому окну.
– Нет. Это не оборотень, – её лицо ничуть не изменилось.
По привычке она потёрла шрам на шее. Летний ветер игриво колыхнул едва касающиеся ушей огненно-рыжие волосы. Она облокотилась на подоконник и наблюдала за буйством огромного чёрного зверя.
А в это время, под поднявшийся шум и суматоху, троица наёмников устремилась по туннелю в сторону храма. Им пришлось идти в полуприседе, а Кайгу волочить свой меч по земле.
Вскоре, через плиту в полу, туннель вывел их в нижнюю церковь храма, где в каменных гробах хранились мощи святых. А оттуда по узкой лестнице они попали в боковой неф. Троица спряталась за одной из толстых украшенных рельефом колонн. В церкви было тихо.
Эйсон осторожно выглянул из-за колонны. В апсиде у святых врат, скрывающих мраморный алтарь, где и покоилась скрижаль, никого не было.
– Нам не может так везти, – прошептал он.
Эйсон ещё немного постоял, а затем, жестом попросив друзей ждать, осторожно вышел в центральный сводчатый неф и направился к алтарю. Нужно было всего-навсего схватить эту каменную табличку и вернутся обратно в туннель. Но стоило протянуть руку к двустворчатым дверцам святых врат, как задрожали мозаичные стёкла.