– Что... Что ты сделал? – голос мальчика становился ровнее, а дрожь исчезла. Мгновение спустя прозвучал разъярённый детский визг: – Что ты сделал с моей мамой?!
Мутная пелена слёз застилала ему глаза.
– Я убью тебя! Убью! – истошный крик мальчика был наполнен непреодолимой и всепоглощающей ненавистью.
Он, как одержимый, дернулся с места и точно бы накинулся на отца, если бы тут же его не схватил Альберт и не прижал к себе.
– Убью! Убью! Мама! – не унимался мальчик, вырываясь из рук алхимика.
– Убьёшь? – усмехнулся отец. – Ах ты щенок неблагодарный... Я кормлю тебя. Я! Ты такой же, как и твоя мамаша... Щас я тя научу, как папку любить.
Отец, немного пошатываясь, направился к сыну, по пути взяв нож со стола. Альберт потянулся к мечу, но мальчик продолжал истерично кричать и дёргаться, тем самым не давая обнажить клинок.
Алхимик видит – дело плохо. Мужчина был уже совсем рядом. Он хотел хотя бы увернуться, отскочить в сторону вместе с ребёнком, но, к его счастью, через мгновение в этом не было нужды. Большой кулак Кайга ударил в тучное, щетинистое лицо отца, после чего тот, выронив нож, обмяк и упал навзничь.
Глаза мальчика округлились.
Альберт воспользовался его ошеломлением – достал одной рукой небольшой мешочек, взял из него горстку порошка и поднёс её к носу, чтобы ребёнок вдохнул.
Мальчонка не успел ничего понять. Вскоре он успокоился, а затем и вовсе уснул.
Альберт положил его на пол и подбежал к матери. Женщина лежала на боку, лицом в луже собственной крови. Рядом были рассыпаны толстые осколки глиняной миски. Алхимик перевернул женщину на спину. Множество синяков и ссадин покрывало её лицо, впрочем, не только его. Её шею и худые руки покрывали красные пятна да царапины.
Алхимик приложил ухо к её груди.
– Она мертва, – еле слышно заключил он. – Что он сделал с ней?
Эйсон присел на корточки напротив Альберта.
– Взгляни. Кажется, он пробил ей голову глиняной миской. А перед этим хорошенько побил.
Альберт начал рыться в торбе, искал кусочек стекла, который оставил на всякий случай. Он надеялся, что ошибся, что стекляшка запотеет у её искривленного, окровавленного носа. Но она в самом деле была мертва.
Видя искалеченное женское тело и лежащего рядом мальчика, перед глазами Кайга вновь предстал тот далёкий день, когда начался его полный боли и страданий путь, тот день, о котором он и не мечтает позабыть.
Наблюдая за безуспешными попытками Альберта, здоровяк медленно подошёл к пьяному мужчине, лежащему без сознания.
– Кайг? – протянул Эйсон. – Ты чего?
Друзьям и невдомек было, что за плоской, пустой маской глаза Кайга вновь вспыхнули той яростью, какой он упивался много лет и которую так старался теперь подавить. И до сегодняшнего дня это удавалось ему успешно. Но что-то опять щелкнуло в закоулках его разума.
Прежде чем Эйсон подскочил, Кайг успел нанести отцу мальчика пару размашистых ударов в лицо. После недолгой борьбы и таких же недолгих уговоров остановится, здоровяк откинул друга в сторону, как мешок картошки, и со всей силы наступил на колено лежащему мужчине.
Раздался крик и хруст.
Возможно, Кайг бы на этом не остановился, но тут между ним и отцом встал Альберт.
Алхимик выставил руки перед собой.
– Кайг! Хватит!
На этот раз здоровяк остановился. Стоял перед Альбертом и громко дышал.
Под маской его лицо было иным. Утратило привычное друзьям спокойствие и невозмутимость. Кайг оскалился подобно тому демоническому зверю, что восседал на одной из башен храма прошлой ночью.
– Кайг, зараза… – прокряхтел Эйсон, схватившись за спину. – Что на тебя нашло?
Зеленокожий мечник не ответил. Он постоял немного, а после молча вышел из избы.
3
Друзья нашли Кайга за деревней, у опушки рощи. Он сидел, опершись спиной об ствол дерева, и рассматривал свою чёрную маску. Его меч лежал на траве возле него. На толстом дубовом стволе виднелось несколько глубоких зарубин. Ещё спящего мальчика Альберт принёс на руках.
Эйсон первым подошёл к Кайгу, встал перед ним, но тот и не взглянул.
В их сторону тяжело и медленно двигалась огромная тёмно-лиловая туча, уже поглотившая солнце. Воздух всё больше наполнялся влажным холодом. Вдалеке сверкнула молния.
– Ну что? Успокоился?
Не услышав ответа, Эйсон скривил рот, выдохнул и присел на корточки.