Первый занёс над мальчиком кинжал. Кайг молниеносно среагировал, метнув ножку табурета. Попал. Эйсону хватило этих коротких мгновений.
Последний ринулся на здоровяка размахивая волнистым клинком. Кайг попятился. Поймав момент при замахе, он схватил противника за запястье и горло, и с силой впечатал его в стену. Кинжал упал, но Кайг на этом не остановился. Взялся за лицо незнакомца и начал бить его головой об стену. А прекратил только когда тот перестал издавать звуки.
Наконец на пол упал последний из четвёрки.
Эйсон глянул в окно.
– Дерьмо! – произнёс он сквозь зубы. – Их там раза в три больше, чем было недомерков-охотников.
– Кто это? – непонимающе вскрикнул Ярон.
– Культисты, – ответил Эйсон, впопыхах надевая штаны и куртку. – Ал, собирай вещи и мальчишку. А мы с Кайгом пойдём поздороваемся с полуночными гостями. Ну! Живее, живее!
Не было времени надевать доспехи. И слишком мало места, чтобы махать таким большим клинком. Кайг схватил меч и выбежал из комнаты в одних штанах. А Эйсон, успев натянуть сапоги, поспешил за ним следом.
Наёмники ринулись вниз, промчавшись мимо приоткрытой двери в одну из комнат. Кайг, чуть обогнав товарища, выскочил из трактира первым.
Недавнее место битвы заполонила толпа. Культисты стояли напротив входа беспорядочно и как-то полукругом.
Глаза на каменном лице Кайга забегали. «Тринадцать», посчитал он. Эйсон не ошибся. Всех культистов, считая и жреца, что держал кинжал у горла девушки, почти в три раза больше, чем было до этого охотников на ведьм.
– Отдайте скрижаль или она отправиться в чертоги владыки нашего Нуадхата! – крикнул служитель культа.
Эйсон поравнялся с Кайгом.
– Они пришли за скрижалью, – вполголоса сказал второй.
– Ну пусть губу закатают.
– Тогда девушка умрёт.
Эйсон не ответил.
– Можешь переместиться к жрецу? – Кайг не сводил с Марьяны взгляда.
– Нет. Слишком далеко.
Кайг тяжко выдохнул.
– Опять выбирать, – шепнул он.
Здоровяк выдохнул повторно, так же тяжко, как и в первый раз. Бросил меч на землю и опустился на колени.
– Холера, Кайг… – прошипел Эйсон. – Я был готов на любую глупость, но только не на это.
– Делай как я.
– Они же фанатики. Фанатики, убивающие во славу своего бога. Они всё равно убьют её. А потом и нас.
– Не спорь, – рявкнул здоровяк.
Эйсон смотрел на друга, потом взглянул на его меч, а после метнул взгляд обратно. Поморщился и фыркнул. Но всё же бросил меч к ногам и сел.
– Что на тебя нашло? – он глянул на Кайга не поворачивая головы. – Альберт покусал?
– Прошло всего ничего, а слова старухи уже начали сбываться.
После короткого молчания Эйсон недобро усмехнулся и сказал:
– Всех не спасти.
Вдруг дверь трактира снова открылась.
– Ну что ребят, на лошадях поедем? – бойкость в голосе Альберта быстро сошла на нет, как только он увидел толпу культистов и друзей, стоящих на коленях. Рука с лямкой от торбы словно сама собой рухнула вниз. – Оу… Вижу рано я обрадовался.
Ярон старался полностью спрятаться за алхимиком.
Девушка вскрикнула от боли. По её шее потекла тоненькая струйка крови.
– Даже Владыка Мёртвых долготерпит до времени! – крикнул жрец.
– Отдай им скрижаль, – сказал Кайг.
– Чего? – недоумевал Альберт. – Вы… вы уверены? Оба?
– Ну как тебе сказать? Хочется верить, что у Кайга есть план.
Алхимик извлёк из торбы скрижаль обмотанную в грубую, тёмную ткань. Взглянул на хнычущую Марьяну и сделал пару шагов навстречу одному из культистов. Отдавая свёрток, Альберт не надеялся на хороший исход. Ведь он знал, что безумные фанатики хуже безбожных грешников.
– Неси её, дитя. Неси скрижаль скорее! Пора проводить ритуал омовения.
Альберт беспокойно посмотрел себе под ноги. Мысли быстро замелькали у него в голове: что за ритуал такой? Неужто они ещё и за водой пойдут? И тут его осенило, но было поздно.
– Эйсон! – воскликнул он, резко повернувшись. – Скорее переместись! Омовение это… Они…
Альберт не успел договорить. Его прервал сдавленный девичий крик.
Наёмники с немым ужасом наблюдали за начавшимся ритуалом. Один из культистов, стоя на коленях с опущенной головой, вытянул руки со скрижалью, а жрец в это время резал Марьяне горло. Девушка закатила глаза и быстро опустилась на землю, после чего её потянули за копну волос, как за поводья. Кровь обильно стекала на каменную табличку, заполняя высеченные древние символы.
– «Ну я же говорил», – пронеслось у Эйсона в сознании.
– Мерзавец! – крикнул Альберт.
Ярон почувствовал себя плохо. Развернулся, облокотился рукой о стену и его тут же стошнило. В этот раз вид крови не вызвал у него восхищения.