Вдруг Эйсон схватился за голову и тут же полез в поясной карман, за пузырьком. Пусто. Нет, не в кармане. В маленькой стеклянной бутылочке закончился эликсир, что обычно варит Альберт дабы заглушать головную боль и голоса.
– Ал, есть ещё твоя бурда?
– Сейчас посмотрю, – алхимик мотнул головой, прогоняя не самые оптимистичные мысли, и потянулся к торбе. Погремев её содержимым, безрадостно заключил: – Нету. Так, подождите.
Альберт проверил ещё раз. И ещё. И снова нет. Запасы эликсира кончились.
– Ну вот почему чем дальше, тем хуже? – произнёс он.
– Серьёзно? – досадливо морщась, проговорил Эйсон. – Всё закончилось?
– Да. Нам нужно в ближайшую деревню, чтобы я смог наварить новую партию.
– Это исключено, – резко отрезал Кайг. – Вари здесь.
– В чём? В нашем грязном котелке с толстенным слоем жира? Из ума выжил? Приготовление эликсира это тебе не луковую похлёбку сварить. Нужны чистые сосуды, тряпьё для процеживания, уксус вроде как тоже закончился, а ещё… Да ты хоть понимаешь, как сложно сделать эликсир в полевых условиях?
Здоровяк насупился, поднялся, покачнулся, но устоял.
– Но эликсир это только полбеды, – Альберт смерил Кайга взглядом. – Нам всем нужно хорошенько выспаться.
– Мне не нужен отдых.
– Правда, что ли? Да ты посмотри на себя! На тебе лица нет. Ты почти не спишь. Ты измотан.
– Я крепче…
– Да-да, – перебил его Альберт. – Ты сильнее и выносливее многих людей. Но даже такому как ты необходим сон.
– Ты прав, – закивал Кайг, вешая свой меч на крюк за спиною. – Вот только есть маленькая, совсем незначительная проблема. Проблема, которая идёт за нами по пятам, которая не сдаётся, которая…
– Ой, да перестань, – отмахнулся Альберт. – Мне кажется ты преувеличиваешь.
– Вы не знаете его, – Кайг, взглянув через плечо, сказал это довольно серьёзно. – Не знаете, на что он способен.
– Ладно. Хорошо. Но как ты будешь сражаться? А, сонная муха? Да, знаешь ли, и мы не железные. Мы всё идём и идём. Идём и идём… Припасы почти на исходе. И пожалуйста не надо снова повторять про те гномьи сухари. Нам нужна обычная еда. Поэтому давайте-ка поступим так: выходим на тракт и топаем до ближайшей деревни. Нормально поедим, купим у местных в дорогу припасов и, очень надеюсь, помоемся в горячей воде. Там же я наварю эликсира.
– Звучит как план, – подал голос Эйсон. – Сделаешь мне тогда покрепче.
– Не понял, – Альберт покосился на него.
– Твоя бурда уже не так эффективна.
– Нельзя нам задерживаться, – встав боком, Кайг замотал головой. – Так он нас точно выследит.
– Ну помрём не от меча так от голода. Ой, да и прям нас найдут. Мы прошли через жуткий смертоносный лес. Идём, можно сказать, без остановки уже пяток дней. Любой следопыт след потеряет, – усмехнулся Альберт, но, увидев обеспокоенное лицо зеленокожего, откашлялся и продолжил уговаривающим тоном: – Ты пойми, долго в таком темпе мы не протянем. Ты рано или поздно загнёшься без сна, а Эйсон – без моего снадобья. Не сегодня, не завтра, но когда-нибудь нам придётся остановиться, отдохнуть и пополнить запасы. И лучше для всех нас сделать это как можно скорее.
Кайг неохотно закивал, в этот раз, видимо, искренне соглашаясь. А после, как и обычно, произнёс спокойным голосом:
– Тогда собираемся. До деревни привала не будет. И имейте в виду: всё случившееся до этого было прелюдием. Готовьтесь к тому, что дальше станет только тяжелее.
– Ладно-ладно. Но и ты учти, что на пустой желудок я бегать не буду. А как все дела в деревне закончим, я возьму у местных чего-нибудь крепкого выпить.
Вдруг Эйсон почувствовал, как кто-то маленький кусает его в районе правого уха. Он быстро ударил себя по шее и, взглянув на остатки комара размазанного по ладони, раздражённо пробурчал:
– Ненавижу жуков.
3
Большую часть дня троица потратила на то, чтобы отыскать мало-мальски торный просёлок. Остальное же время они устало месили пыль по дороге до ближайшей деревни.
Солнце сквозь туманную пелену облаков излучало белый безжизненный свет. И эта серость только ухудшала и без того скверное настроение Эйсона. С каждой верстой ему становилось понемногу хуже. Виски сдавливала пусть ещё слабая, но постепенно нарастающая пульсирующая боль, а голоса в голове, как ему казалось, вот-вот зашепчут.
День близился к концу, когда троица дошла до развилки на дороге. Они встали у старого указателя. К столбу были прибиты две потрёпанные временем доски. Одна с надписью: «Картерхон» указывала налево, а вторая с надписью: «Флиздаль» – направо.