В печь был отправлен большой горшок с полбяной кашей. Наёмники терпеливо ждали горячую похлёбку, которую хозяйка разливала по мискам, а Яцек, сидя напротив троицы, с важным видом раздавал указания жене:
– Душа моя, ты тока это гостям репницы погуще налей.
– Что ж ты в бабские дела всё время лезешь? – холодно отозвалась та.
Староста махнул рукой.
– Не слушайте её. Лучше расскажите откуда путь держите и куды? Ну и каким ветром вас занесло к нам в Картерхон? Ой, а чего это мы на сухую сидим? Может пропустим по маленькой для аппетиту?
Альберт расплылся в радостной улыбке:
– Было бы славно.
Ветта всё с той же недовольной миной небрежно поставила на стол большую бутылку с мутной серо-коричневой жидкостью. Яцек вытащил пробку и стал разливать напиток по маленьким чашечкам.
– У меня хорошая бражка, крепенькая.
Староста и троица подняли чашечки. Тихонько стукнулись ими.
– Ну-с, за знакомство, – Яцек выдохнул, выпил брагу и, сморщившись, потянулся за куском хлеба. – Ах! Хороша!
– Очень хороша, – закашлялся Альберт. – Из чего она?
– Из яблочек нашенских.
Ветта поставила на стол последние миски с похлёбкой и пробурчала:
– Ешьте. Нечего на голодный живот пить. А если попойку хотите устроить, то не в этом доме.
– Ну, радость моя, ну не ворчи.
Ветта ничего не ответила, а только злобно зыркнула и ушла в соседнюю комнату. Вела она себя гордо, совсем не под стать своему статусу. Словно троица оказалась на приёме у какой-нибудь княгини.
– Вы не серчайте. Жёнушка у меня хоть и с хрипотцой, но добрая, – Яцек выпил ещё одну чашечку браги. – Ну не будем о нас. Жизнь-то наша простая, скучная. Вы лучше о себе расскажите. Куды идёте-то?
Альберт не отставал. Следом за хозяином дома залпом выпил вторую чашечку.
– Выполняем заказ, – сказал он. – От нашего цеха. А идём мы на северо…
– На юго-восток, – поправил его Кайг и сердито покосился. – Там чудища завелись.
Альберт видимо смекнул, что чуть не сболтнул лишнего и потянулся к тарелке с зеленью и овощами.
– Вон оно чё! – дивился Яцек. – Неужто и погань всякую изводите?
– Изредка, – ответил Кайг.
– Ох, с удовольствием послушал бы о ваших странствиях. Но вы это кушайте-кушайте, а то небось оголодали с дороги. Я уже дал наказ банщику. А как попаритесь, мы вас спать уложим. Кроватей правда не хватит, но надеюсь не побрезгуете пухлыми подстилками из вереска да камыша.
– Не побрезгуем, – сказал Кайг, доев свою порцию репницы.
– Одеял дадим, поэтому не бойтесь, не замёрзнете.
– Вы очень добры, – кивнул Альберт.
– Яцек? Правильно? – подал голос Эйсон, до этого погруженный в свои мысли. – Так вот скажите, а что за старик в одних портках у вас разгуливает по деревне и как заколдованный не отрывает глаз от леса?
Староста мигом помрачнел. Тяжко вздохнул. Налил себе ещё чашечку и тут же осушил её.
– Это старина Айб – наш полоумненький. Но судьба у него незавидная, тяжёлая… В позапрошлом году уж десяток лет минуло как евоная дочка беременная в лесу пропала. Все судачили мол он чем-то разозлил добрых соседей и те её умыкнули. А следом жена его занедужила, да и померла. М-да… Видать он с горя такого умом и тронулся. Хотя, по правде сказать, – Яцек подался туловищем вперёд и заговорил чуть тише, – таким вот как сейчас он стал, когда пошёл в лес нашенский и тама в ночь на Сархейн чего-то увидел.
Староста смолк.
– А что увидел-то? – поинтересовался Альберт.
– Да пёс его знает! Но теперь бродит по деревне точно упырь какой да лепечет что-то несусветное про добрых соседей. Но ежели это они сделали, то тому причина есть. Все знают – волшебный народец очень добрый и просто так никому зла не делает.
Кайг резко повернул голову к окну. Послышался отдалённый собачий лай.
– Ой, а как вспомню тот день! Айб тока на утро выполз из лесу. Весь исцарапанный да на карачках. Представляете? Прям как в терновом кусте искупался. Ужость неимоверная! И какой только бес потянул его ночью в лес? Да ещё и в канун Сархейна?! Этакая-то ночь принадлежит духам. А добрые соседи, как известно, так вообче собирают последний урожай. В эту пору носа из дому нельзя показывать, а он взял, да и в фейский лес попёрся!
Одна из лучин погасла. А в следующий миг кто-то забарабанил в дверь. За ней послышался крик:
– Добрые соседи! Добрые соседи!
– Помяни чёрта, он и явится… – вздохнул староста. Он нехотя встал, подошёл к входной двери и открыл её. – Ну чего разорался?
У порога стоял Айб, весь перепуганный и запыхавшийся.
– Добрые соседи! Добрые соседи! – повторил он. Старик, мыча, схватил Яцека за рукав рубахи и начал тянуть. Могло сложиться впечатление, что он хочет что-то показать.