— Итак, Гейдж, теперь, когда ты выиграл свой дебютный матч и с оптимизмом смотришь на сезон, что ты думаешь о своей игре с Онтарио через три недели?
Каждый мускул в моем теле напрягся, и улыбка Бейли исчезла.
— Мы собираемся подойти к этой игре так же, как и к любой другой. С подготовкой всей командой.
— Безусловно. Даже зная, что тебе предстоит встретиться с Эдкинсом впервые с тех пор, как ты вернулся на лед?
Я понимал, что этот вопрос прозвучит, но от этого было не менее больно.
— Он старый товарищ по команде, — медленно ответил я. — То, что произошло между нами, было на льду и считается случайностью. Я не держу на него зла за то, что случилось с моим плечом. Это хоккей. Люди получают травмы. Мне просто повезло, что я полностью восстановился и могу продолжать играть за ”Акул" на своей стартовой позиции.
Хороший мальчик.
Бейли кивнула за спиной блондинки, молчаливый источник поддержки.
— В этом есть определенный смысл. А как насчет твоей личной вендетты? Увидим ли мы этот спектакль на льду?
Святое дерьмо, эта женщина была собакой с костью.
— Думаю, мы можем оставить наши личные чувства при себе. Как я уже сказал, он мой старый товарищ по команде.
Глаза блондинки сузились.
— Хорошо, значит, ты не думаешь, что тебе будет немного не по себе, зная, что ты будешь играть против человека, который сломал тебе плечо и уехал из города с матерью твоего ребенка? С твоей дочерью все в порядке? — Она посмотрела вниз на блокнот. — Скарлетт?
Неподдельная ярость пронзила каждую клеточку моего существа.
— Интервью окончено.
— Прошу прощения? — фыркнула репортерша. — Я просто спрашиваю о твоей игре.
— Нет, — сказал я так спокойно, как только мог. — Ты спрашиваете о моей дочери, а она под запретом.
Я встал перед камерой и повел Бейли к своей машине, положив руку ей на поясницу, зная, что камера последует за мной, что я стану главной темой на ESPN за то, что вел себя как придурок по отношению к репортеру.
Мне было на это наплевать.
Никто не имел права трогать мою дочь. Никто не имел права бросать мне в лицо ее боль и выставлять напоказ перед публикой. И будь я проклят, если кто-нибудь или когда-нибудь намекнет на то, что Скарлетт была брошена матерью, он пожалеет об этом. Я любил ее так сильно, сразу за обоих родителей.
Я скользнул за руль, когда Бейли пристегнула ремень безопасности, а затем рванул с парковки, будто за нами гнался дьявол. Или, может быть, я просто знал, что мой вот-вот догонит меня.
Что было хуже, чем безумно горячая Бейли, искушающая меня вопреки здравому смыслу? Взбешенная Бейли. Она не была вспыльчивой, как другие женщины, — я бы справился с этим. Мы б немного поругались, выплеснули все свое дерьмо и двинулись дальше. Нет, она не была вулканом, не было никакого внезапного извержения. Она была подобна землетрясению… повсюду вокруг нас я чувствовал напряжение, и я знал, что у нее что-то зреет прямо под поверхностью.
Точно так же я знал, что как только она взорвется, меня ждет встряска, меняющая мою жизнь.
Она была такой с тех пор, как мы были детьми, и я знал, что она всегда была самой опасной, когда была тихой… И она молчала с тех пор, как мы ушли с катка.
— Ты собираешься что-нибудь сказать? — cпросила Бейли, когда я бросил ключи на кухонную стойку.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — огрызнулся я, хватая бутылку воды из холодильника.
— Гейдж, ты злишься из-за того, что она задала тебе эти вопросы. Ты можешь поговорить со мной.
— Конечно, я злюсь, — говорю я, захлопывая дверь. — Но разговоры об этом не помогут.
Бейли прислонилась к противоположной стойке и скрестила руки на груди, прикрыв эмблему «Сиэтлских Акул».
— Из-за чего ты больше нервничаешь? Встречи с Эдкинсом или Хелен?
Моя голова резко дернулась вверх.
— Я покончил с этим. С ними двумя.
— Нет, это не так.
— Почему, черт возьми, ты так думаешь?
— Потому что ты не хочешь рисковать нами.
— Какое, черт возьми, это имеет отношение ко всему этому? — бросаю я в ответ.
Она выгнула бровь, услышав мой повышенный тон.
— Ты думаешь, что я уйду. Ты думаешь, если мы будем действовать в соответствии с тем, что между нами, я уйду, и это уничтожит Летти, верно?
Я отклеил этикетку на своей бутылке с водой.
— Может быть. Что насчет этого?
— Я не Хелен!
Я поморщился.
— Все верно. Но всякое дерьмо случается, Бейли. Сколько лет мы были друзьями? Двадцать? Отношения терпят неудачу. Люди уходят. Моя мама бросила отца, Хелен бросила меня. Люди уходят.