Рори снова контролировал шайбу, скользя по льду быстро, как молния, и забивая. Шайба пролетела мимо вратаря и вонзилась в сетку позади него, выведя Акул вперед со счетом 2:1.
— У-у-чу! Дядя Рори! — Летти захлопала в ладоши, улыбаясь от уха до уха и переводя взгляд со льда на меня. Я погладила ее по спине, скандируя вместе с ней, пока улыбка не сползла с ее лица.
— Летти, детка, что случилось? — спросила я, проследив за ее взглядом позади меня.
Сука. Теперь мои нервы были на пределе.
— Хелен, — прошептала я, когда взглянула на бесспорно великолепную блондинку. Она обходила скамейки одну за другой, направляясь к той стороне, где доминируют «Акулы», чтобы добраться до нас. Ее прогресс был медленным из-за нелепых туфель на шпильке, которые она носила, из-за чего мои каблуки от костюма французской горничной выглядели как коготки котенка. Эта мысль вернула меня к почти смертельному подарку на день рождения, который она пыталась преподнести Летти, и я поймала себя на том, что, не задумываясь, целую девочку в лоб.
— Как насчет того, чтобы показать бабушке, где мы покупаем горячий шоколад? — спросила я ее, глядя на Сью, которая тоже уставилась на Хелен. Летти быстро кивнула, обнимая меня за шею, прежде чем схватить бабушку за руку и потащить ее к уступкам за пределами катка.
Я сжала руки в кулаки и не сводила глаз со льда, заставляя себя дышать.
— Тебе не нужно было заставлять ее уходить, Бейли, — голос Хелен был как бритва по обнаженному нерву.
Я отвожу взгляд от Гейджа, катающегося впереди соперника, чтобы занять верхнюю позицию.
— Разве ты не должна быть на другой стороне? — указала я на море белого и красного. — Поддерживать своего мужа?
Она опустилась рядом со мной, ее каблуки застучали по металлу.
— Я прекрасно вижу его отсюда.
— Чего ты хочешь, Хелен?
У меня не было времени играть в игры с этой женщиной. Той самой женщиной, которая почему-то бросила единственного мужчину, которого я любила, и одновременно самую невероятную маленькую девочку, с которой я когда-либо встречалась.
— Мяу. Я не пробыла здесь и двух секунд, а ты уже выпускаешь когти как кошка?
— У тебя отлично получается пробудить в людях такое отношение.
Она покачала головой, перекидывая свои шелковистые светлые волосы через плечо.
— Ладно, — вздохнула я, переосмысливая свои действия.
Если бы не эта женщина, Летти не существовало бы. Я старалась вспоминать об этом каждый раз, когда она открывала свой жаждущий наживы рот.
— Ты здесь, чтобы вернуть бумаги, которые забрала у Гейджа? Потому что это было бы действительно великодушно с твоей стороны, и я была бы более чем счастлива, спеть ему «Your graces» после того, как мы вышибем дерьмо из Онтарио.
Она облизала зубы и фыркнула от смеха.
— О, Бейли, я уверена, что есть много вещей, которые ты была бы счастлива сделать с Гейджем после игры.
Жар окрасил мои щеки, и я сосредоточила свой взгляд на том месте, где Эдкинс катался слишком близко к Гейджу, на мой взгляд. Я могла бы быть здесь лучшей женщиной. Мне не нужно было становиться противной или неуверенной в себе.
«Будь лучшей женщиной».
— Не то чтобы я тебя виню. Я имею в виду, я была там… или, скорее, он был здесь.
Я взглянула на нее, когда она прижимала руку к груди, и мне пришлось подавить желание закатить глаза. Она ничего не знала о любви. Гейдж никогда не был частью ее сердца, и Летти, черт возьми, тоже.
— Конечно, мне удалось привлечь его внимание гораздо быстрее, чем тебе. Я имею в виду, давай на чистоту, сколько тебе понадобилось времени… двадцать лет, чтобы он увидел в тебе что-то, кроме надоедливой маленькой девочки? Бесполого друга?
Я тяжело сглотнула, мое дыхание сбилось, когда Гейдж запутался у доски с другим игроком.
— Все тот же старый Гейдж. Он живет ради этого жесткого давления на доски. Знаешь, если я правильно помню, именно так мы зачали Скарлетт.
Желчь подступила к моему горлу — не от нарисованного ею образа, хотя от этого у меня наверняка скрутило живот, — а от того, что она употребила слово «мы».
— Забавно, я не помню, чтобы Скарлетт когда-либо по-настоящему принадлежала тебе.
— Я ее мать, — усмехнулась она.
— Какой у нее любимый фильм?
Я выдержала ее взгляд, бросая ей вызов.
— «Холодное сердце»?
Я покачал головой.
— Ты ее мать только по названию. Ты понятия не имеешь, кто она, что заставляет ее смеяться, плакать, петь или успокаиваться. Ты даже не знала, что кошка, которую ты притащила, могла убить ее. Ну же, Хелен. Признай это. Ты не хотела ее тогда и не хочешь ее сейчас. Ты делаешь это только потому, что получаешь какое-то болезненное удовольствие, мучая Гейджа.