— Ты никогда не заменишь меня.
Несмотря на знание этого, ее слова все еще жалили каждый сантиметр моей кожи.
Я знала, что никогда не заменю Летти мать, никогда не буду той, кто почувствовал, как она двигалась и росла внутри… Но она росла в моем сердце, пока мы не стали настолько близки, что я могла чувствовать, когда ее настроение менялось, когда ее мысли возвращались к темноте ухода ее матери, когда она беспокоилась об отце, когда плакала от гнева, а не от печали.
— Нет. Конечно, это не так. Но ты никогда не узнаешь свою дочь так, как знаю ее я.
Хелен вздрогнула, будто я ее ударила. Эмоция быстро прошла, мгновенно сменившись ядом, к которому я привыкла больше.
— Ты жалкая, Бейли. Почему бы тебе не обзавестись собственной семьей, вместо того чтобы пытаться украсть мою?
И перчатки снимаются.
— Трудно украсть то, что ты оставила, брошенным и одиноким.
Мои пальцы задрожали от растущего уровня адреналина в крови. Ребята на льду мчались наперегонки с тикающими часами, отчаянно пытаясь забить еще один гол до начала следующего периода, и чем больше Хелен говорила, тем больше мне хотелось ударить ее кулаком в лицо.
— Продолжай говорить себе это, — сказала она. — Продолжай убеждать себя, что ты принадлежишь им. Но пойми, всякий раз, когда ты будешь смотреть на нее, ты будешь видеть меня. У нее мои губы. Мои уши. И у нее, без сомнения, моя улыбка. Она никогда не будет твоей. Независимо от того, что ты делаешь.
Слезы наполнили мои глаза, заставляя игроков, разъезжающих по льду, стать размытыми. Я резко втянула воздух, готовясь к ее следующим словам.
— Вот именно, — сказала она, вставая и схватившись рукой за сумочку. — Как я уже сказала, ты жалкая. Я просто молюсь, чтобы это не отразилось на Скарлетт, но, видя ее реакцию на меня вчера на вечеринке… Боюсь, что, возможно, это уже произошло.
«Вот и все, сука».
Секунду назад я сидела, а в следующую оказалась в сантиметре от ее лица. Фанаты позади нас кричали, чтобы мы сели.
— Говори обо мне все, что хочешь, но не смей произносить ни одного негативного слова о Летти, или я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда этого не делала.
Она выгнула идеально выщипанную бровь, глядя на меня.
— Правда, няня? Что ты собираешься делать?
— Я…
Толпа вокруг нас дружно ахнула почти синхронно с громким хрустом и ударом о ближайшую к нам доску, звук заглушил мои слова. Мое сердце екнуло, а желудок сжался. Я не видела, что произошло, но, черт возьми, почувствовала.
— Гейдж, — прошептала я, мои ноги сдвинулись с места, прежде чем мой разум пришел в себя. Я спрыгнула на пол, моя обувь заскрипела по полу, когда я бросилась к стеклу, заглядывая вниз через перегородку.
Эдкинс был сверху Гейджа на льду. Прежде чем я успела моргнуть, Уоррен швырнул его в противоположном направлении. Свистки судьи прозвучали вдалеке, едва слышные из-за всеобщей драки, которая разразилась в нескольких метрах от того места, где остался Гейдж, распластанный на льду, с лицом, искаженным агонией.
Я прижала руки к перегородке, мое сердце остановилось, когда он двинулся, чтобы схватиться за плечо, пока парамедики поднимали его, чтобы убрать со льда.
Черт!
Я бросила взгляд на стадион, прежде чем выскочить за двери и помчаться ко входу в раздевалку. Добравшись туда в мгновение ока, я дергала запертые двойные двери. Мальчик-водонос приоткрыл одну из них.
— Мне нужно его увидеть! — сказала я, едва переводя дыхание.
— Тебе не разрешается приходить сюда.
Парню было не больше семнадцати, и я сжала губы, невероятно благодарная за то, что Летти была с мамой Гейджа и не видела этого.
— Прости меня, — сказала я, протискиваясь мимо него и топая в раздевалку. Пот и мускус атаковали мое обоняние, температура здесь была, по крайней мере, на десять градусов теплее, чем на катке. Мое сердце бешено колотилось, когда я пробиралась к черному ходу.
— Гейдж, — сказала я, набрав полную грудь воздуха, когда, наконец, увидела его, растянувшегося на столе, и трех мужчин, которые его окружали.
— Мэм, вам придется подождать снаружи, — сказал мистер Деннинг, физиотерапевт «Акул», когда я подошла к никем незанятой стороне Гейджа.
— Я сказал ей то же самое! — крикнул мальчик-водонос позади меня с того места, где я оставила его у двери.
— Все в порядке, она может остаться, Карл, — сказал Гейдж Деннингу, и напряженный тон его голоса не ускользнул от моих ушей. Он вздрогнул, когда один из мужчин потянул его за руку.