— Бейли, — сказал я, направляя свой член к ее гладкому входу.
— Гейдж?
— Я люблю тебя, — сказал я ей, когда скользнул в нее.
Она ахнула, когда я наполнил ее, каждый дюйм ее тугой киски подрагивал на моем члене, когда я входил внутрь.
— Я люблю тебя, — ответила она, наши губы встретились в глубоком поцелуе, когда я начал раскачиваться внутри нее.
Она. Ощущалась… так… ох*енно. Потрясающе.
Мой мозг превратился в кашу, когда мои толчки стали более мощными, мой ритм сильным — именно так, как я знал, что она любила это — и я оставил всякую надежду сохранить контроль с этой женщиной.
Я принадлежал ей.
Ее ногти царапали мою спину, ее ноги сомкнулись вокруг моих бедер.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она между вздохами.
Я знал, что она имела в виду — без презерватива. Схватил одно из ее колен, мягко подталкивая его к ее груди, чтобы я мог проникнуть в нее глубже.
— Как дома, — сказал я и поцеловал ее.
Тогда я потерял счет всему, мой разум превратился в клубок эмоций, ощущений и правильности, когда я занимался любовью с Бейли. Я надеялся, что каждым толчком я привязываю ее к себе, каждым стоном я заявляю о своих правах.
Черт, мне нужно было, чтобы она почувствовала, как нам хорошо вместе, потому что я знал, что мы никогда не найдем кого-то лучше, если когда-нибудь потеряем друг друга. Это было так хорошо, как только могло быть.
Ее мышцы напряглись подо мной, а в ее глазах появился тот великолепный дикий взгляд, который сказал мне, что она вот-вот кончит.
— Вот и все, детка, — сказал я, — кончи со мной.
Я немного изменил угол наклона, чтобы мой таз терся о ее клитор, и она разлетелась подо мной, сотрясаемая дрожью. Пульсирующее сжатие ее киски сжало меня так горячо, так крепко, что я не мог не поддаться давлению, которое давило на меня, и потеряться в ней. Я кончил с рычанием напротив ее кожи, изливая все, что у меня было, не только в ее тело, но и в то, что, как я надеялся, было ее душой.
Мы лежали рядом, прерывисто дыша, и мягко поглаживая друг друга руками, пока мы оба не пришли в себя. Как только мы привели себя в порядок, я прижал ее к своей груди, и она погрузилась в сон.
Я лежал без сна, глядя на то, как мирно она спала, и до смерти боялся, что это был последний раз, когда мог за этим наблюдать.
Я знал, что правда выйдет наружу раньше, чем я буду готов. Я ощущал это приближение, как гребаный товарный поезд. Потому что сегодня вечером я не просто занимался с ней любовью, я сделал немыслимую, самую мерзкую вещь, какую только мог сделать с ее мечтами.
Я дал ей надежду.
Глава 14
Бейли
Каким-то образом в доме царил хаос, несмотря на то что мы втроем провели всю прошлую неделю, посещая самое волшебное место на земле — по крайней мере, так мне продолжала говорить Летти. Я не могла удержаться от улыбки каждый раз, когда она проносилась через зал, все еще надевая ушки Минни Маус и во всю глотку распевая танцевальную песню «Хот-дог». Это была удивительная поездка, и хотя Гейджу пришлось отсиживаться, чтобы вылечиться, он смог заставить меня прокричать его имя не один раз. Знойное воспоминание о том, что он сделал со мной в огромной ванне отеля, а потом в постели, заставило мои бедра сжаться и умолять о повторении.
Этот человек. Его было не остановить. И заниматься с ним любовью, когда между нами ничего не было? Это была своего рода нирвана, о существовании которой я и не подозревала. Я бы позволила ему — без колебаний и раздумий. Даже сейчас я не жалела об этом. Это только подтвердило мою любовь к нему, и, увидев его с этими детьми-близнецами, мое сердце забилось еще сильнее.
— Бейли, стирка — это весело? — спросила Летти, врываясь в комнату, ее длинные каштановые волосы разметались вокруг мышиных ушей.
Сегодня Гейдж снова вернулся на лед, и я хотела, чтобы к тому времени, когда он закончит тренировку, место было безупречно чистым, хотя подозревала, что это будет изнурительным. Я даже взяла его любимый кусок мяса на ужин сегодня вечером.
Я наклонила голову, перекладывая корзину под мышкой, пока ходила из комнаты в комнату, собирая грязную одежду. Некоторые из Акул остались ночевать после вечеринки по случаю дня рождения Летти, которая превратилась во взрослую вечеринку после того, как она уснула — и Боже милостивый, кто из Акул любил носить трусики-бикини?
— Почему ты спрашиваешь, тыковка? — поинтересовалась я, робко беря в руки шелковое красное мужское нижнее белье, пытаясь представить Гейджа в нем.