— Бейли?
Я взял ее холодную руку в свою.
— Как ты думаешь, в чем смысл любви? — спросила она.
— Что? — ладно, это было неожиданно. — Любовь… это значит, что у нас есть кто-то, с кем мы можем провести нашу жизнь, полагаю.
— Хорошо, — тихо сказала она, будто потерпела поражение. — А когда вы оба любите друг друга, но просто нет способа заставить отношения работать?
Ледяной страх скользнул по моему позвоночнику.
— Есть способ, чтобы это сработало. Мы любим друг друга. Мы найдем способ найти компромисс. Это то, что делают пары.
Она рассмеялась, но это было не смешно.
— Какой компромисс для этого, Гейдж? Половина ребенка? Мне в этом деле не победить. Ты получаешь хоккей. Летти. Меня. Ты получаешь все, а мне говоришь отпустить свою мечту.
— От чего ты хочешь, чтобы я отказался? Я откажусь от всего, о чем ты попросишь, — сказал я, и в моем тоне появилась легкая нотка отчаяния. Мне нужно было время подумать, но звучало так, будто она приняла решение.
— Я не хочу, чтобы ты от чего-то отказывался, — ответила она, наконец, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня, ее глаза были полны непролитых слез. — Разве ты этого не видишь? Я хочу дать тебе все. И сейчас… сейчас я не уверена, что это имеет хоть какое-то значение.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я, мои мышцы напряглись.
— Ничего, — бесцветным голосом произнесла она, слегка покачав головой. — Может быть, так будет просто лучше.
— Что ты имеешь в виду? Бейли, ты меня немного пугаешь.
Она моргнула, и мягкое тепло вернулось в ее глаза, когда она взяла мое лицо в ладони. Ее поведение изменилось в считанные секунды.
— Боже, я так сильно люблю тебя. Последние две недели были адом, когда я пыталась быть профессионалом, не думать о том, чтобы целовать тебя, прикасаться к тебе, любить тебя. Расстояние убивает меня — не только от тебя, но и от Летти. Такое чувство, что мое сердце разрывается на части.
— Тогда не будь такой отстраненной. — Я прислонился своим лбом к ее лбу. — Просто дай мне время. Мы можем найти способ справиться с этим.
Она наклонила голову и приблизила свои губы к моим. Мой вздох облегчения был глубоким, когда я притянул ее к себе, прижимая ближе. На мгновение наш поцелуй был сладким, а затем я раздвинул ее губы своим языком, скользнув внутрь, к теплому гостеприимству, которое было мне знакомо как дом. Черт, я скучал по этому. Не только физический акт поцелуя, но и ощущение, что каждая унция ее внимания принадлежат мне.
Наши языки терлись, танцевали, боролись за доминирование, и когда она захныкала тем сексуальным тихим звуком, который издавала, я подтолкнул ее дальше. Если бы она не поверила моим словам, что я любил ее, что хотел, чтобы у нас все получилось, тогда моему телу пришлось бы доказать ей это.
Мои руки запутались в шелке ее волос, слегка потянув, так, что ее голова откинулась назад, выгибая изящную, великолепную шею. Я прижался к ней ртом, слегка проведя зубами по нежному изгибу, и она ахнула.
— Гейдж, — простонала она, ее ногти царапали мою кожу головы.
Тук. Тук. Тук.
— Гейдж? Бейли? Вы, уже готовы? — спросила Сара.
Бейли спрыгнула с кровати, как будто ее мать уже вошла в комнату.
— Мы сейчас придем, мам!
Я обхватил голову руками, пытаясь отдышаться и успокоить свое тело.
— Бейли…
— Давай просто забудем, хорошо? — умоляла она. — Это… это была минутная ошибка в суждениях.
Ну, если бы это не было похоже на ледяную воду для моего члена, то я не знаю, что сейчас произошло.
— Что? Тогда как, черт возьми, ты бы назвала все наши отношения?
Я встал, выдерживая ее пристальный взгляд.
Она сглотнула.
— Попытка рыбы полюбить птицу.
Бейли протиснулась мимо меня и выскочила за дверь, прежде чем я успел что-то возразить. Рыба и птица. Два разных мира. Боже, мы уже были семьей, неужели она этого не понимала? Почему только нас троих не может быть достаточно?
Мы танцевали друг вокруг друга, как на яичной скорлупе, пока подавали ужин на стол. Наши матери каждый раз бросали взгляды в нашу сторону, но мы игнорировали их и продолжали выполнять свои обязанности. По крайней мере, в этом мы были на одной волне.
Но в другом… мы были разделены.
Мы все сели за круглый стол и взялись за руки, пока Летти произносила молитву своим нежным голоском. Мы разложили еду по тарелкам, и я насыпал еще картофельного пюре — когда дело доходило до этого, я всегда чувствовал себя пятилетним.
— Что ж, это прекрасно, — сказала мама.
— Так и есть. Спасибо вам, дамы, за то, что готовили весь день, — сказал я.