— Тогда чего же ты хочешь, Гейдж?
— Тебя. Каждую секунду в течение дня. — Он провел кончиками пальцев по обнаженной коже моих рук, и от его прикосновения по коже побежали мурашки. — Я хочу просыпаться и заспыать рядом с тобой. Я хочу обнимать тебя в трудные дни и танцевать с тобой в хорошие. Я хочу, чтобы ты была здесь на Рождество, и на дни рождения, и на каждую веху в жизни Летти.
Я сделала прерывистый вдох, приближаясь к нему, хотя знала, что не должна.
— Мы это уже обсуждали. Я тоже этого хочу, но также жажду большего.
Конфликт заиграл в его глазах, делая синеву острой, как драгоценный камень. В какой-то глубине своего сердца я могла видеть его позицию, понимать точку зрения на этот аргумент. То, что я сказала ему, что хочу ребенка когда-нибудь в будущем, было — по его мнению — равносильно тому, чтобы сказать, что мне никогда не будет достаточно его и Летти, что не существовало никаких шансов, что они когда-нибудь смогут заполнить ту дыру в моем сердце, где будут мои собственные плоть и кровь. Но это было неправдой. У меня были все шансы найти свое «Долго и счастливо» только в нас троих — именно его неспособность даже сдвинуться с места в этом вопросе, принять идею, еще больше отдаляла меня от него.
— Я знаю, и мне очень жаль…
— Ты не дашь мне семью, — закончила я то, что он хотел мне сказать. — Ты даже не допускаешь такой возможности.
— Ты уже одной ногой за дверью, Бейли! — Его тон был резким, и он указал на дверь моей спальни, будто я могла убежать в любую минуту.
Его грудь поднималась и опускалась, когда его дыхание участилось, мрачное выражение, которое появлялось у него прямо перед дракой, мелькнуло на его лице. Что-то внутри меня скрутило от желания.
— Ты не имеешь права…
Я сократила расстояние между нами, прервав его, прижавшись своими губами к его губам в неожиданной атаке. Я бы не допустила, чтобы моя последняя ночь с Гейджем превратилась в нокаутирующий бой, из которого мы не смогли бы вернуться. Ни один из нас не сдвинулся с места с противоположных сторон, на которых мы стояли. И мы были друзьями до этого, и, клянусь Богом, я хотела, чтобы хотя бы это осталось после того, что мы сделали друг с другом.
Мысль о том, что я буду только его другом, ужалила каждую клеточку моего тела, но Гейдж быстро обнял меня за бедра, приподняв так, чтобы я была на уровне его глаз, когда щелкнул своим языком по моему. Тепло стало внутренней силой моего тела, собираясь между моих бедер, когда трение от его твердого члена терлось об меня.
Я запустила пальцы в его волосы, запоминая это чувство — как он целовал меня, поглощал, доминировал. Я хотела запереть каждое ощущение в коробку и взять его с собой, вытаскивая холодными ночами, когда тоска по нему будет неизбежной.
Гейдж прижал меня к себе, когда двинулся к кровати, и я обхватила лодыжками его бедра, когда он уложил меня на спину.
— Бейли? — Он прервал наш поцелуй, его глаза вопрошали, какого черта я делаю.
Я покачала головой и снова завладела его ртом, потершись о него. Тонкая ткань моих штанов для йоги скользила по твердому стволу, который плотно прижимался к его шортам для сна. Я не могла объяснить, и знала, что завтра будет в двадцать раз больнее, но я нуждалась в нем. Мне нужна была одна последняя ночь, когда мы притворились бы, что последних двух недель не было. Где мы могли бы просто вернуться к некогда блаженным отношениям, полным возможностей, которые процветали. Когда он верил, что я не брошу его и Летти. Когда я доверяла ему достаточно, чтобы дать нам шанс создать семью в будущем.
Стянув его футболку через голову, я коснулась каждого кусочка его твердой груди и пресса, как жадная, голодная женщина, которой и была. Его кожа была гладкой и натянутой на натренированных мышцах, от которых я никогда не устану, и было восхитительно, когда он прижимался ко мне. Он поднял мою майку, нетерпеливыми пальцами стягивая ее через голову, и у него перехватило дыхание, когда он понял, что на мне нет лифчика.
Он мгновенно взял один из моих сосков в рот, проводя языком по вершине, прежде чем нежно прикусить его. Я зашипела, выгибаясь навстречу ему, мои глаза закрылись сами по себе от чистого удовольствия, которое Гейдж создавал каждым прикосновением, каждым поцелуем.
Я обхватила его ногами и толкнула, сжимая в кулаке его волосы, когда заставила его перевернуться. К счастью, он подчинился, потому что он был человеком, вырезанным из дерева, и я не смогла бы сдвинуться с места, если бы он этого не позволил. Но он действительно хотел, чтобы я это сделала, от чего я за несколько секунд стала для него готовой. Все мое тело гудело от потребности в этом мужчине.