“Нисса. Ты не могла так просто умереть, ты не могла оставить меня одну.” - мысли о смерти названной сестры не давали ей покоя. Камалии будто разрывали сердце изнутри. По щекам стекали слёзы, что вскоре превращались в пар на сухом ветру саванны.
- Я отомщу тебе… - процедила Кама сквозь зубы.
- Что ты сказала, чертовка? – не расслышал бандюган её хрипа.
- Я сказала, что убью тебя! – прорычала Камалия и укусила мужчину за ухо, изо всех сил сжав челюсти.
- Мерзавка!!! – провопил бандит и поднял девочку над собой левой рукой, тем самым оставив в её зубах часть его уха. – Тебе повезло, что я добрый и по зубам оценивают качество рабов на рынке. Иначе ты осталась бы без них. – Алатас заткнул девочке рот обрывком жилетки и завязал его верёвкой. – Теперь не покусаешься, собака!
Главарь завалил девочку обратно и продолжил путь, который предстоял не близкий.
***
- Наконец-то пришли… - выдохнул Алатас. Он не спал уже несколько дней. Слишком боялся погони из Торгейна. И теперь мог вздохнуть спокойно.
Порт-о-Сент представлял из себя портовый город, полный пиратов, разбойников и работорговцев. Чёрный рынок здесь процветал за счёт удачного месторасположения в ущелье между двух скал. Сколько бы не громила армия Гринтерры этот город, тот восставал из пепла и всё начиналось по новой. Десятки тайных входов и выходов. Из-за скал было не видно стоящие в порту корабли с рабами и другими запрещёнными товарами. Перед входом в город Камалия заметила множество вырезанных на брёвнах изображений дерева, что она видела только на картинках, кажется, оно называлось ель. Изображения ели можно было заметить почти на всех строениях. Дома здесь строились из разбившихся или ограбленных кораблей разных форм и размеров. Мачты с парусами использовались как навесы над торговыми лавками или над другими, разного рода заведениями. Городок был вытянут меж двух скал, а жизнь здесь текла беспрерывно и днём, и ночью.
- Эй, Жарго! – крикнул Алатас толстому мужику, закутанному в пурпурный плащ. – Сколько дашь за девку?!
- Алатас, друг мой. Смотрю, эта добыча далась Вам тяжелее прочих. – сказал работорговец, осматривая то, что осталось от правой руки бывшего сотника.
- Не надо лишней болтовни Жарго. Сколько дашь за девчонку? – скинув на стол Камалию пробасил громила.
- Ммм… Отборный товар, мой друг. – развязал рот девочке работорговец и осмотрел зубы и глаза. - Я думаю, триста серебряных будут достойной оплатой за твои старания. – ехидно улыбнувшись произнёс толстяк.
- Дурить меня вздумал?! У неё глаза разного цвета, эта редкость дорого стоит! – прикрикнул Алатас. – Четыреста, четыреста серебряных и не одним меньше.
- Хмм… - задумался работорговец. Ему не хотелось злить этого бугаря, тем более что тот всегда поставлял ему хороший и дорогой товар. – Четыреста, так четыреста, Алатас. Считаю это достойным залогом нашей дружбы. – Улыбнулся Жарго и отдал мешок со звонкими монетами двухметровому бородачу. – Приходи ещё, если будет что продать.
- Ага. Конечно… - высыпав на стол монеты рядом с новоявленной рабыней, разбойник принялся их пересчитывать.
Когда главарь закончил подсчёт, Камалия перекувырнулась через горсть монет, набрав себе в рот пару штук и сразу их проглотила. Остальные монеты рассыпались на землю и, проходящие мимо, люди с криками кинулись их подбирать.
- Стоять!!! – Гаркнул Алатас. Люди отпрянули назад. – Мелкая чертовка! – Мужчина схватил пленницу за верёвки и поднял обратно на стол. – В клетку её посади и кляп побольше в рот засунь, она ещё и кусаться умеет!
- Конечно, мой друг. Спасибо за помощь. – толстяк схватил Камалию за шею толстыми пальцами, надел на руки железные кандалы и бросил в близстоящую клетку, закрыв дверь на ключ и накрыв большим куском ткани. - “Дурак! Даже знак анимы не посмотрел. У неё же тату гепарда, очень редкий знак. Она стоит не меньше пары тысяч серебряных.” - ухмыльнулся торговец и встал обратно за свой прилавок. – “Теперь главное не попасться тёмной королеве с этим товаром и можно будет здорово обогатиться.”
***
Бывший анхель рантаров сидел на краю горы Тиабат и вглядывался в даль восточных земель. Могло показаться, что он витает где-то в своих мыслях, думает о чём-то своём, но, наблюдающая за беспокойным отцом, Адеола знала – Ганджи волновался за свою любимую дочь. Его гордыня дала ему повод, возможно, слишком рано отправить своих учеников так далеко от дома. Всё, казалось, должно было быть просто: Камалия и Оби проверяют сына Изаи и его подготовку, а затем, если смогут, забирают фальшивое знамя роты лучников Вимур. Но… Но. Было какое-то чувство у бывшего сумасброда гринтерской армии, которое можно было бы назвать по-разному: интуиция, дополнительный расчёт, беспокойство отца за дочь; и это чувство не давало покоя душе седеющего командира.