- Но почему им нужна я? Почему я, твоя слабость?
- Потому, Кама, что человек живёт ради накопления материального и духовного, а затем передачи этого своим наследникам. Если ты исчезнешь, мне некому будет передать мои знания и умения, а значит и моя последняя надежда на продолжение наследования в Великом доме Ели исчезнет.
- Но у меня есть младший брат, Ракдай Б… - Коджи рукой закрыла Камалии рот.
- Не смей произносить ни имена родственников, ни, тем более, фамилии так громко. Этот город принадлежит тени. В каждом углу может таится опасность, за каждым поворотом может поджидать враг. Держи свой рот на замке и, быть может, когда ты станешь сильной, я смогу явить тебя миру.
- Значит, до этого момента я должна притворяться твоей рабыней? Много лет?
- Всё зависит только от тебя, ведь никогда не знаешь, что случится на следующем витке судьбы.
Коджи Ренней покинула камеру, оставив Камалию наедине со своими мыслями и остывшей едой. Всего за пару десятков минут, её жизнь предстала для неё в новом свете. Главные ветви двух Великих домов слились в ней, наследнице, носящей фамилию Малого дома Орешника.
Съев холодное мясо с овощами, что не потеряли своего вкуса, Кама начинала размышлять о своей дальнейшей судьбе. Не уж то сама Коджи Ренней боится за её жизнь, а папа так легко смирился с её кончиной? Так тяжело и так горько было поверить в происходящее, что красноволосая воительница подскочила с места и начала отрабатывать бой с невидимым противником, выжимая из себя все соки.
“Осталось выиграть четыре боя, и битву с чемпионом; тогда-то и посмотрим, что предложит мне бабуля, и чем я займусь после…”
Глава 16. Козерог.
Рождение в городе греха и порока не предвещало ничего хорошего новорождённому младенцу. Люди в нём были испорчены своей родословной. Улицы буквально тонули в похоти и разврате, не проходило и дня, что бы с улиц не убирали трупы более слабых и немощных, чем их противники, людей. Само солнце не хотело смотреть сюда, потому здесь всегда царил мрак. А чёрные скалы оградили это место континента от остального мира, и никто без разрешения главы города-тюрьмы не мог покинуть это место на протяжении нескольких тысяч лет.
Тем не менее, здесь на свет появился малыш. Весь в крови материнской утробы он улыбался своей родительнице, что не могла и не хотела отвечать ему взаимностью. Его зелёные глаза, совсем стеклянные, как это бывает у младенцев, смотрели на свою мать с такой любовью и чистотой, что вызывали у женщины рвотные позывы. Конечно, будучи работницей дешёвой таверны у самого порта её не могли обходить стороной прибывающие матросы. После того как её насильно взял один из них, у неё началось, как она считала, самое тяжёлое время. Живот начал расти, головные боли и головокружения стали её постоянными спутниками, а чувство вкуса, тут всё было проще: если раньше та еда, что ей доставалась от клиентов казалась обслюнявленными помоями, то тогда стала пахнуть не лучше, чем у тех свиней, что владелец таверны начал разводить несколько лет назад. Что уж говорить о родах: этот паразит будто разрывал её на части изнутри, старался выбраться наружу, вызывая такую боль, что невозможно описать живому мужчине, ведь лишь четвертованные мужи, возможно, могли испытывать нечто подобное.
И вот, сейчас, этот маленький зеленоглазый монстр смотрит на свою мать, у которой не поднимается рука убить своё дитя.
“Почему я не могу убить это чудовище?” – думала она. Выкормить этого ребёнка она не могла, все её силы уже были потрачены, а средств к существованию едва хватило бы ей самой. Поэтому решение проблемы не заставило себя ждать.
Ребёнок приземлился в грязь свинарника позади таверны, а проливной дождь заставлял его жмурится и закрывать рот, чтобы не захлебнуться от падающей с неба воды. Размахивая руками и ногами, он вертел головой, пытаясь найти ту, что несла его и прижимала к себе всё это время, но увидел лишь небольшой приближающийся силуэт. Свинью не кормили несколько дней, из-за очередных военных столкновений Гринтерры и Эйдоса не было поставок продовольствия в город, даже пиратам приходилось сидеть по своим бухтам, стараясь не вмешиваться в дела двух мировых сил. Она съела уже всех своих поросят и вот, что-то приземлилось на территорию её хлева, почти рядом с самой кормушкой. Может и странно, но свинья сначала обнюхала, очищенного от крови проливным дождём, ребёнка, прежде чем откусить первый кусок, её гул в желудке всё же одолел самые благородные позывы оставить дитя в живых. Ребёнок понял, что ему грозит опасность, начал кричать изо всех сил, призывая на помощь ту, что помогла ему явиться на свет, но его мать уже давно была на кухне и варила какой-то суп из горного мха и гнилой рыбы. Младенец упёрся в нос хищнице, но она уже дотронулась своим языком до его младенческой кожи, стирая её будто точильный камень снимает верхний слой ржавчины с железа.