Крики в зале стихли, а Камалия так и стояла в боевой стойке, подняв свои руки на уровень подбородка. Натренированное годами тело сделало то, к чему его готовили всё это время.
“Неужели первый человек, которого я должна была убить, обязан был быть этим храбрецом? Почему этим человеком не мог быть Алатас или хотя бы Хейч, или же Ден, что столько лет меня доставал в деревне. Как так случилось, что моим врагом стал именно этот парень?”
- Аааааа! – ор толпы разразился громом в тесном зале бойцовской ямы, заглушая мысли юной Бадд, кто всё ещё не могла поверить в происходящее.
- Молодец! - облокотилась глава Великого дома Ели на своём кресле. – Моя девочка.
***
Судно шло по привычному для капитана и остальных матросов курсу. Попутный ветер наполнял паруса своей силой и двигал корабль прочь от штормового неба проклятого города. Быть может, когда-то Ганджи Ренней покидал родные стены с великой радостью и желанием новых открытий, но сейчас Ганджи Бадду почему-то казалось, что он совершает самую большую ошибку в своей жизни.
Яркое солнце поднималось над горизонтом, освещая восточную береговую линию Каменного моря. Затем опускалось вниз, давая возможность Луне и Данаю, словно глазам самой ночи, наблюдать маленьких людей в свете своих мириадных звёзд. Через пару дней на рассвете корабль с бывшим анхелем прибыл в маленький порт, в котором была разрешена торговля. Империя Эйдос была крайне милитаризированным государством, где армия играла основную роль в жизни страны и её управлении. Потому маленький торговый порт граничил с большим количеством, в несколько километров береговой линии, военных причалов, где основался один из флотов империи.
Ганджи спустился с палубы попрощавшись с матросами и, будто в последний раз, морскую солёную воду.
“Обещания надо исполнять, правда Акамир?” – говорил про себя Бадд, вспоминая данное адмиралу флота Эйдоса обещание. О своей оставшейся в Деревне Орешника семье, староста старался не думать. Ракдай мог вырасти и без отца, ведь когда-то его папа уже проходил подобное испытание. Было жалко Адеолу, что столько лет любила и поддерживала своего мужа на незнакомом ему поприще мирного жителя. Быть может, она заберёт их маленького сына и увезёт в Видэон, поближе к его деду, её отцу и тот всё же станет наследником Великого дома Дуба.
Ноги несли мужчину вперёд по дороге, путая рантара на её развилках своими указателями. По былым воспоминаниям Ганджи крепость-тюрьма «Сонм Зверя» находилась далеко за Адаидом, занимая одну из скал, что образовывали проход к главному городу империи - Киону, что был основан около трёх сотен лет назад самым главным предателем царства Гринтерры, Казиксом фон Ридасом, и, по слухам, был построен по последнему слову современных технологий. К слову, Эйдос был более технологичным и развитым, чем Гринтерра, но, на взгляд Ганджи, сильно отставал по развитию духовной составляющей, которая сильно влияла на развитие знака анимы.
Тигру Юга пришлось пройти несколько десятков километров, прежде чем от увидел высокие шпили с флагами крепости-тюрьмы «Сонм Зверя». Заря уже подходила к своему завершению, когда он достиг подъёмного моста тюрьмы. Часовые на высоких стенах с любопытством разглядывали незнакомца, а те, кто его узнавал, старался сразу рассказать остальным стражникам. Когда Бадд миновал подъёмный мост, тяжёлые высокие ворота, обитые железом, медленно открылись, разрешая войти красноволосому гринтерцу.
- И кто бы мог подумать, что я приду сдаваться в руки империи изгнанников и предателей. - тихо проговаривал Ганджи Бадд, осматривая внутренний двор крепости-тюрьмы.
- Какие люди! – обрадованный встрече с живой легендой Гринтерры, лорд-защитник «Сонма Зверя» сам вышел навстречу гостю в сопровождении охраны тюрьмы. – Даже не знаю, что и думать. Наверное, завтра Гринтерра признает своё поражение, и её цари приползут на коленях к ногам императора Ортуса.
- Не зубоскаль, гиена. Я не знаю твоего имени, но царей Гринтерры оскорблять не позволю, да и нет людей на континенте, которым это позволено в моём присутствии.