Вслед за этим наступила пронзительная тишина. Джозеф, выпустив очередь из автомата, мгновенно укрылся за стеной, слева от окна. Тристано, тут же погасивший фонарь, отскочил вправо. С минуту они ждали начала главного штурма, знаком к которому могло быть появление Рассела. Они стояли лицом к лицу, симметрично, по обе стороны окна, осмеливаясь иногда бросить короткий взгляд наружу. Они ждали, но все было тихо.
Так они провели всю ночь, сидя в темноте и держа оружие на коленях. Спать они не могли, они ждали. А за окном уже светало — медленно, но верно, и они уже могли различить друг друга, свои черты, свои побледневшие лица, одно серое, другое желтоватое, рты, искривленные гримасой от горькой застоявшейся слюны, глаза в темных кругах от усталости, болезненно мигавшие при свете восходящего солнца; в общем, день уже начался, а они все ждали.
Они долго разглядывали в бинокль окрестности замка, прежде чем отважиться выйти. Наконец они тяжело спустились по лестнице, настороженно озираясь. Во дворе никого не было, если не считать трупа Рассела.
— Это он?
— Да, — сказал Джозеф, — точно он. Потрясающий был тип. Если подумать, я даже жалею, что прикончил его.
— А ты не думай, — посоветовал Тристано.
Они спустились на пляж. И тут же заприметили далеко в море, с восточной стороны, черные продолговатые пятнышки, рассеянные по линии горизонта и едва заметные на фоне ослепительного солнечного диска, только что вынырнувшего из океана и еще не просохшего. Их было десятка полтора, и они явно двигались в сторону острова.
— Вон они, — сказал Тристано. — Пошли обратно.
И они вернулись в дом, шагая медленнее, чем требовала ситуация, и ощущая нечто вроде смиренной покорности судьбе. Тщательно обсудили вопрос распределения оружия и наилучшую систему обороны. При этом оба выглядели безразличными и умиротворенными .
— Жаль, что Арбогаста все еще нет, — повторял Джозеф.
Поднявшись наверх, они разложили оружие кучками возле окон, время от времени поглядывая на море. Шлюпки приближались, но были еще слишком далеко, чтобы начать действовать. Джозеф снова приготовил кофе.
Когда нападающие оказались в пределах досягаемости, они заняли позицию, каждый у своего окна, и начали спокойно, методично стрелять, внимательно разглядывая свои мишени до и после выстрела, как в деревенском тире. В полном соответствии с логикой событий, люди в лодках ответили тем же; завязался бой, и вскоре фасад замка стал съеживаться под разрывами прямо на глазах, словно в него плеснули кислотой или его внезапно настигла свирепая эрозия.
30
Стоя на палубе своей яхты, в двухстах метрах от берега, Каспер Гутман наблюдал за этой сценой в мощную подзорную трубу. Когда Джозеф и Тристано внезапно открыли огонь, потопив разом три-четыре шлюпки, Гутман вдруг усомнился в себе: может, он недооценил обороноспособность острова? Подкрутив колесико настройки, он нацелил длинный тонкий ствол своего увеличительного прибора на окна замка, которые проглядывались сквозь жиденькую рощицу, отделявшую его от берега: из этих окон велась ожесточенная пальба. Однако при более внимательном обзоре он убедился, что, несмотря на густые, непрерывные автоматные очереди, защитников было не более трех или четырех, хотя и явно отлично вооруженных. Если численность противника ограничивалась только ими, бой закончится очень скоро. Тем не менее дело казалось подозрительно легким и вполне могло быть простой ловушкой: что если стрелки в замке всего лишь подманивают к берегу лодки с нападающими, а более агрессивное подкрепление затаилось где-то в укрытии с тем, чтобы разом уничтожить неприятеля? Такой вариант отнюдь не исключался, так же как и внезапное применение загадочного оружия «Престиж». Гутман жестом приказал капитану держаться подальше от берега и готовить судно к возможному быстрому отходу. Потом снова взялся за подзорную трубу и навел ее на свои собственные войска.