— Давненько…
— Иногда война разгорается с новой силой, как только воюющие стороны собирают новые или находят уцелевшие ядерное оружие и средства доставки, тут же сбрасывают его на врага.
— И за что же они так друг друга ненавидят? За такое время причины войны уже бы забылись, так зачем мучить планету?
— Они ненавидят друг друга за то, что одни отличаются от других.
— Расисты что ли? Я тут каких только цветов кожи не повидал, с этими-то мутациями.
— Не расисты, — пояснил он, — ксенофобы. Это планета с двумя разумными видами неродственными друг другу. Рорсов ты уже видел, а марланы были когда-то похожи на татанов. Я в первый раз даже подумал, что татана сюда забросило, а потом тот мутировал.
— А говорил, что не бывал тут раньше.
— Не бывал в Пустоши. Отец водил меня сюда, дабы показать, как не стоит править.
— Это он молодец, — согласился я, — как же вы тогда вернулись? Кристаллы-то у вас были, а ворота?
— Мы пришли тогда с другой стороны, Врата на стороне марланов.
— Ну, нам-то они не нужны, нужны только кристаллы.
— Они в Убежище 101, как я уже говорил, оно предназначалось для правящей верхушки марланов, и туда свезли множество ценностей. Там и сейчас есть чем поживится, если Пустошь преодолеем.
— Когда преодолеем, — я несуеверен, я в нас уверен. — С такой-то машиной это вообще плёвое дело! Она же для этого и предназначена была когда-то.
— Не любит Пустошь самоуверенных, — лишь покачал в ответ барон.
— Меня любить есть кому, так что мне её любовь до лампочки! Мешать не будет, и ладно, а будет, тогда и будем решать. Трястись от каждого шороха я не собираюсь, — но и с бензопилой наголо верхом на драконе я тоже нестись не буду. — Продолжай рассказ, что ли.
— Я уж думал, ты не попросишь, — ответил он. — Началось всё тогда, когда Руган включил врата в режим случайного прыжка и отправился в неизвестность, не предупредив своего отца — моего прадеда. Конечно, тот мог бы и запретить, но хотя бы дал ему кристалл для обратного возвращения в случае положительного решения. Хотя вряд ли Стальной Стран дал бы разрешение своему непутёвому — тогда ещё — сыну. Как бы то ни было, Руган оказался на этой планете без возможности вернуться, и пришлось ему искать выход из сложившейся ситуации. Планета как раз тогда входила в новый виток противостояния, и за время путешествия дед насчитал порядка двадцати ядерных взрывов, один из которых произошёл всего лишь в гонре, — это примерно полтора километра, по меркам гроранцев, — от него и подарил ему ожог на всю левую половину тела, неприкрытую одеждой, и баротравму лёгких, — это у них семейное, видимо, лёгкие повреждать, — а так же отбил всякое желание поступать в разрез с волей старших. Марланы, что странно, найдя его, не убили, как можно было ожидать, а выходили и рассказали ему про Убежище, что дало возможность вернуться домой. Превозмогая голод, холод и лишения, он добрался до убежища, отыскал там кристалл и врата, и вернулся домой.
— Ну, надо же! — воскликнул я! — Надо же уметь такую интересную историю рассказать так, что я чуть со скуки не помер, — сказал я и зевнул во всю свою саблезубую пасть, едва не вывихнул. — Где погони, стрельба, драки и приключения? Марта, твой отец жутко скучный!
— Сами вы весёлые, — ответила она, устраиваясь поудобнее в кровати… с Брамом?!
Его бы стоило предупредить об опасности подобного действа, но, боюсь, не поймёт. Подумает ещё, что я и на Марту права предъявляю, а меня он и так боится.
— Ладно, сказку на ночь послушали, — вон Киру уже сморило, а пума с барсой на подходе, — значит, пора баиньки, а утром посмотрим, кто кого мудренее.
*
Утро выдалось на удивление тихим и приятным, я в кои-то веки выспался, а вот ночка сегодня была та ещё. Нет, мы ничего не учудили, наоборот, довольно-таки быстро заснули, чтобы проснуться среди ночи от криков Марты. Точнее, сначала от стонов, а потом от криков — возмущённых — поскольку ей не повезло попасть на того, кто одними лапками не ограничился, а языковой барьер и меньшие габариты Марты не позволили ей как-либо помешать Браму, возжелавшему продолжения банкета. Больше всех почему-то оказался недоволен барон, что странно, поскольку у гроранцев нет запрета на половые связи до брака, тем более у знати.
— Что, Брам, — похлопал я того по плечу, — распечатал «подарок»? — ух, сейчас меня съёдят.
Так смотрит, как будто лишилась… я даже не знаю чего. Подумаешь, исправил Брам один недостаток своим достоинством, чего тут такого? Или…
— Твоё колдунство больше работать не будет? — спросил я у неё.