Не удовлетворенный родовой инстинкт способен привести к паранойе, виселице и многим другим дискомфортным последствиям. Родовой бог требует жертв. Он кровожаднее языческих истуканов, его воля - закон, его приговор обжалованию не подлежит. Гений рода - ничто, родовой бог - все. Его решения не поддаются ни объяснению, ни осмыслению. Там, где любовь понятна, там нет родового бога. Там, где каждый шаг становится последним, и каждый вздох испускает дух, и каждая мысль стремится принести себя на жертвенный алтарь, там он есть. Его знает лишь тот, кто посвящен в таинство жертвы. Кровь не отдают в жертву - ее забирают. Это тоже знает лишь тот, кто давал. Кто не давал - у того не брали. Некоторым очень сложно объяснить, в чем состоит простой закон жертвоприношения. Родовая любовь - это всегда чудо. А если ты ни разу в жизни не воскрес, как тебе втолковать, что это такое?
Куда более благополучно обстоят дела в любви личностной, жертвы которой носят чисто символический характер. Я всегда завидовал особям, пренебрегаемым родовым богом: никто их не пасет, не бьет, никто за ними не присматривает, так что они могут в свое удовольствие насладиться скромной трапезой земной любви: практичной, умеренной, даже слегка прохладной, редко когда заканчивающейся, полной взаимопонимания и самого теплого расположения друг к другу. Идеальная личностная любовь - это привязанность до гроба, одинаковые носы, уши, глаза и темпераменты, одна национальность, один интеллектуальный уровень, одни привычки, увлечения, - словом, единство безусловное и без противоположностей. Они все знают друг о друге, до смерти боятся неожиданностей, целыми днями сидят на одном стуле и радуются: по-прежнему ничего нового! Прекрасно!
Они не взрываются ребенком, не совершают вселенской акции рождения нового, они просто не знают, как это происходит. И нового в ребенке не будет - будет нечто то же самое. Появление на свет младенца является для них таким же будничным событием, как рабочие и выходные дни, обед, ужин, пресная постель и чтение газет. Просто, однажды они поймут, что их стало больше. И не удивятся. Зато будьте спокойны - точки самоубийства их ребенку не грозят, его энергетическая кривая сойдет за прямую, а диапазон духовной работы застрянет на нуле.
В заключение лекции предлагаю решить одну задачу.
Святослав Бурмистров, юноша бедный и амбициозный, полюбил фотомодель. Худо-бедно она отдалась. Каково будет самочувствие Святослава Бурмистрова после того, как он трахнет фотомодель?
Правильное решение:
Если влюбленный потенциальный самоубийца находится в двухмерном психологическом пространстве, где, при стремительном возрастании родового инстинкта столь же стремительно тает инстинкт личности, увлекая Святослава Бурмистрова в зону самоубийства, то есть вообще в одномерное пространство трагедии, то акт оплодотворения, снимая с амбициозного юноши родовые долги, позволяет ему вернуться в трехмерное пространство вульгарного материализма. Выполнив родовую миссию, Святослав Бурмистров гарантированно прекращает циклиться на половом вопросе и обретает человеческий облик, все свои помыслы посвящая деньгам. Он с иронией вспоминает фотомодель, отпускает брюшко и чувствует приятное удовлетворение.
ПРОГУЛКИ ПО АНДЕГРАУНДУ. ПРОГУЛКА ПЕРВАЯ
(Ексакустодиан Измайлов)
И даже когда мы что-нибудь делаем или думаем, хотим или намерены якобы вне пола, "духовно", даже что-нибудь замышляем противополое, - это есть половое же, но только так закутанное и преображенное, что не узнаешь лица его.
Ну вот, мы и подошли к самому пикантному. Если вы заметили, в нашей социологической таблице 5% самоубийц оказались не удовлетворены по некоторым "другим соображениям". Это извращенцы. Чего они добивается? Того же, что все. Как им угодить? Очень просто:
1. Ваш кавалер признался в мазохизме. Воспользуйтесь. Купите плетку и лупите его. Лупите, лупите, сколько душе угодно. Только не отворачивайтесь, не затыкайте уши. Лупите настойчиво, терпеливо, долго, лупите старательно. Вслушайтесь в его последние слова. Слушайте внимательно – истина рождается на пороге смерти, все прочее - вздор. Старайтесь проникнуть в последние глубины человеческих страданий. Бейте мужика сильнее и сильнее, отчаяннее и садче, и вы почувствуете, как ритм вашей жизни сливается с ритмом смерти. После ночи с мазохистом вы станете Колумбом, Ньютоном, Гагариным! Вы даже не представляете, сколько новых чувств откроет плетка и ночь с мазохистом. Бейте, бейте! Стегайте! Хлестайте! Лупите! Полосуйте! Рвите его кожу, мясо, нервы. Пусть с каждым хлопком вздымаются красные хлопья на черной спине. Пусть этот извращенец, которому полагалось быть мужчиной, мачо, орет на всю улицу, город, Вселенную! Пусть он умоляет вас остановиться - не выпускайте плетку, бейте, пока он не кончит, пока не перестанет вопить, пока не расползутся кости на его теле, пока есть силы в ваших руках. Сожмите зубы, заорите сами, только не кидайте плетку. И пусть даже вы сделаете из мазохиста десять отдельных кусков, и сотню, и вообще кашу, мягкою жижу - без костей, без цвета, без запаха - пятно на земле! - кончайте лишь тогда, когда силы сами оставят вас. За одну ночь вы получите столько удовольствия, что вам хватит на всю оставшуюся жизнь в стабильной и предсказуемой постели.