Друзья решили присоединиться. Они вновь и вновь прилагали максимум усилий, чтобы выбраться. И прекратили только после того, как снаружи с грохотом ударили. Через несколько секунд удар повторился. А потом еще. Дверь стала сотрясаться чаще и чаще. Как будто кто-то бился головой об эту злосчастную преграду. Парни попятились назад. Удар за ударом. Не прекращая, будто бы дикое животное, кто-то бессмысленно долбил по металлу, пытаясь проникнуть к ним…
«Я не помню, сколько прошло времени с того момента… с тем бедным парнем за дверью. Мы не разговаривали долго. Не могли найти в себе силы. И это была наша ошибка. Понять, сколько прошло часов, минут, секунд в замкнутом помещении сложно. У нас у всех были часы. Но я не хотел на них смотреть. Не хотел отсчитывать, сколько нам осталось… Первая проблема, с которой мы столкнулись — это вода. Да. Она самая. Такая простая вещь. Я готов пожертвовать всем, что у меня есть, чтобы глотнуть из прохладного бокала. Мы решили поднести зажигалку к противопожарному датчику, но увы. Ничего не произошло. Начали жечь купюры, чтобы было больше дыму, но всё тщетно. Прежде чем спать, мы выкручивали лампочки, чтобы было проще.
Когда идешь на дело, всегда есть правило. Не называть друг друга по именам. Оригинальности нам не занимать, поэтому мы выбрали цифры. Первый, второй и третий. Я был вторым. Боже, как же это глупо. Какой сейчас в этом смысл?
Первого звали Антон. Он странный парень. Но с огромным опытом. Мало говорит, но зато много делает. Профессионал в чистом виде.
Третьего звали Егор. С ним сложнее. Он организатор. Свое дело знает. Куда идти, как действовать, что говорить. Он умел выбираться из самых безвыходных ситуаций.
Мы с ним хорошо друг друга знали. Хорошо общались. Бывали моменты, но… Я в итоге почти всегда извинялся, а он извинялся мне в ответ. Он пошлет на хрен только за дело, словами не бросается.
Егор всегда тянул нас за собой. Для него не было преград. Он боролся до последнего. Когда я пытался перерезать ему глотку.
Неожиданно, да?
Я собой не горжусь. Но я должен был это сделать.
На десятый день, когда мы уже буквально сходили с ума от безнадеги, я понял, что не могу больше.
Не могу смотреть на умирающих друзей, которые теряют рассудок.
Я, наверное, и сам его уже потерял.
Моя работа всегда граничила со смертельным риском. Я хорошо вожу машину, стреляю тоже… Поэтому, как ни странно, ношу с собой лист бумаги и карандаш. Они всегда со мной. Что-то вроде талисмана. Но нужны они для предсмертной записки. Мало ли что может случиться.
Я молил бога, чтобы они мне никогда не понадобились…
Наступила очередная ночь.
И я вспомнил. У меня за пазухой есть нож. Он был бесполезен здесь. Ровно до определенного момента.
И я решился.
Я дождался, пока парни наконец уснут.
Задумал начать с Антона.
Стрелять я не хотел, мог проснуться Егор и попытаться меня остановить. Да и патрона оставалось всего два.
Когда я с ним покончил, пришла очередь Егора.
Как назло, он успел проснуться. Мы были без сил. Я не хотел стрелять, портить ему лицо, но это единственное, что мне оставалось, когда я с ним боролся. Успел дотянуться до винтовки…
И теперь, контуженный, я сижу и пишу всю эту хрень.
Не знаю зачем.
Я не достоин рассказывать, кто были эти люди. Они были достойнее меня.
Но я хочу, чтобы эта записка, если ее найдут, помогла понять, что мои товарищи не злодеи.
Они не плохие. Это всё, на что меня хватает.
Передайте жене Егора, что он не виноват. Во всем виноват я.
Второй».
— Вот же придурки…
— Ну что ты там так долго?! — послышался крик из коридора.
— Сейчас! — Соня аккуратно сложила окровавленную записку в карман. «Пойдет в коллекцию», — решила она про себя.
Поставив ружье на предохранитель, накинула ремень на плечо. Здесь безопасно.
Она перешагнула через сгнивший до костей труп, чтобы поднять лежавшую рядом винтовку.
— Что там такого интересного? — в очередной раз послышался голос из коридора.
— Какие-то придурки хотели ограбить банк… И застряли в сейфе.
— Ха! На что только люди не шли раньше ради денег! — послышался смех, разносясь эхом по полуразваленному зданию.
Соня забрала винтовки, нож, парочку купюр на память — и пошла обратным путем, через огромную трещину в стене.
Конец