Квинн-Риц медленно, нерешительно поднял голову, и сквозь щели ниспадавшей складками ткани, закрывающей ему лицо, он разглядел, что пол в том помещении, куда они пришли, был белым. Осторожно, каждую секунду ожидая удара или сильного толчка, он приподнял край мягкой, пушистой материи. Теперь он мог рассмотреть комнату. Рывком сбросив с себя покрывало — это оказалось огромное полотенце, возможно, взятое из какой-нибудь персональной ванной комнаты для высшего руководства корпорации — он огляделся вокруг. Он был в белой комнате. В белой комнате Клина.
И он был один.
Он тяжело опустился на колени, полузакрыв глаза от слепящего белого света, лившегося со всех сторон. Что случилось, в какие чертовы игры они все здесь играют? Может быть, его просто некоторое время хотят продержать в изоляции? Эта неожиданно пришедшая в голову идея придала ему сил и храбрости. Он встал, выпрямившись во весь рост.
Квинн-Риц подошел к высокой двойной двери и приложил ухо к ее гладкой, глянцевитой поверхности. Оттуда не доносилось ни звука. Он попробовал открыть одну из створок двери. Заперто.
Отойдя на несколько шагов назад, он некоторое время смотрел на запертые двери. Постепенно его глаза привыкли к резкому, яркому свету. Он повернулся и пошел к низенькой, на первый взгляд неприметной двери на противоположном конце комнаты. Его шагам вторило гулкое эхо, отражающееся от высокого потолка. Он уже дошел до возвышения в самом центре комнаты, когда резко и совершенно неожиданно ослепительный свет погас, и комната погрузилась в беспросветный мрак.
Квинн-Риц громко вскрикнул, словно от болезненного удара.
Это была абсолютная, полнейшая темнота. Перед глазами, внезапно ослепшими, некоторое время плыли радужные круги, но больше растерявшемуся, напуганному человеку не на чем было остановить свой бесполезный, не проникающий в глубь чернильно-черного, плотного мрака взгляд. Казалось, даже пол под ногами утратил свою привычную твердость, растворяясь в этой жуткой тьме. И ни одного звука. Кругом полнейшая, гробовая тишина. Квинн-Риц беспомощно замахал руками, его пальцы сжимались, словно старались поймать ускользнувшие лучи света.
— Что такое? Что вы делаете? — вскричал вице-президент.
Но ему никто не ответил.
Квинн-Риц был настолько растерян, что ему потребовалось усилие воли, чтобы сделать еще один шаг вперед. Ему чудилось, что он стоит на краю пугающей бездны, и стоит лишь чуть-чуть двинуться, как он полетит вниз, в зияющий провал... И как ему было нелегко прогнать от себя эту нелепую мысль! Наконец он сделал свой первый шаг в глухую, непроницаемую тьму. Затем отважился сделать второй. Вытянув руки с растопыренными пальцами вперед, словно слепой (да, в сущности, так оно и было), он осторожно шагал к противоположной стене комнаты. Он знал, что никаких препятствий на его пути быть не должно, и тем не менее он внутренне был готов к тому, что его руки внезапно нащупают в темноте какой-то чужеродный предмет.