Двинулись дальше.
Снова по обеим сторона потянулся лес, снова они обходили поваленные деревья, и прорывались сквозь заросли кустов.
Один раз Алеся, не объясняя причины, остановила группу, хотя датчик аномалий Баркаса не проронил ни звука. Они простояли минут десять, после чего девушка махнула рукой, мол, отбой тревоги, и первой зашагала дальше.
В Старые Красницы пришли в начинающих сгущаться сумерках. Счастливо разминулись с «Рубцом» и «Электрой» и на ночлег выбрали кирпичный двухэтажный дом у колодца. Дальше – как обычно: костёр, ужин, опостылевший уже чай на десерт. Разговаривали мало – переход вымотал всех. И только когда Бек погнал Пыжа, задремавшего с недокуренной сигаретой в руке спать в дом, Баркас спросил у Алеси:
– Тебе нужно попасть в то место, где мы получили посылку Щеглову или туда, куда мы её потом доставили? Это я спрашиваю к тому, что в первом случае нам завтра всё прямо и прямо. А во втором нужно будет не пропустить поворот направо.
– Лови поворот, – наконец решила девушка. – Времени мало. Три дня прошло, а мы будто на месте стоим. Эх, сюда бы Здоровяка с Малым! За час бы до места добрались.
– А кто это: Здоровяк и Малой?
– Это два моих друга. Они меня на телеге катали, когда я была маленькая.
– На телеге? Лошади что ли?
– Почти, – улыбнулась Алеся. – Две псевдоплоти. Их дядя Немой из беды выручил. Они к нам и прибились…
– Дядя Немой? Это сталкер такой был? – осторожно продолжил расспросы Баркас, но девушка снова замкнулась. Улыбка сошла с её губ.
– Был, – сухо ответила она. – Только недолго.
Баркас как‑то виновато почесал в затылке, сказал:
– Слушай, если ты в курсе, что я… Что мы доставили Гробовщика в лабораторию Щеглова, то ты, наверное, знаешь и то, что с этой лабораторией произошло? Ну – взрыв и всё такое. Вояки потом даже раскопки пытались замутить. Два этажа завалов раскопали – ни одного живого не нашли. Потом их Выбросом накрыло. Народу полегло… Это я к тому, что какой смысл там Гробовщика искать? Тем более – столько времени прошло.
– Мы не самого Гробовщика там искать будем, – ответила девушка. – Мы будем искать тропу, по которой он оттуда выбрался.
– То есть ты думаешь, что он там выжил?
– Я не думаю, – усмехнулась Алеся. – Я знаю. И твои хозяева знают. Могли бы и тебя в известность поставить. А‑то развели секретность. Сами себе правду сказать боитесь.
– Ну так ты мне скажи, – предложил Баркас. – Ты ведь не боишься.
– Не боюсь. Только зачем она тебе – моя правда? Я – то через пять дней уйду, а тебе с ней жить. И так вам потом тяжко придётся…
Баркас открыл было рот, но девушка опередила его вопрос.
– Я тебя не звала, – сказала она. – Ты сам пришёл. Хочешь – уходи…
В это время заскрипел и с натугой щёлкнул дверной замок, и из дома вышел Бек.
– Ты это – давай, иди спать, – сказал он Алесе. – Там топчан сохранился. Я на него ковёр со стены постелил – царское ложе. А мы с Баркасом тут подежурим. Под утро поменяемся.
Девушка не стала возражать и скрылась в дверном проёме.
Минут десять сталкеры молча курили. Бек разобрал на тряпице свой пистолет и, не спеша, протирал части куском скомканного бинта.
– ПДА свой куда дел? – нарушил тишину Баркас.
Бек не ответил.
– Глупо, – сказал Баркас. – Неужели в самом деле рассчитывал «спрыгнуть»? Ты и представить себе не можешь, какие силы…
– Зачем это тебе? – прервал его Бек. – Не тем уродам толстомясым, что тебя послали, а тебе.
Баркас оскалился в улыбке:
– И с чего бы это я тебе стал исповедоваться?
– То, что ты душегуб, это с первого взгляда было ясно, – продолжил Бек. – Но ты же не тупая скотина, которой хорошо от того, что другому плохо. Значит, под своё душегубство ты подвёл оправдательную базу. Типа, не я плохой, а они все – уроды. Или, мол, жизнь такая: не я, так меня.
– А если и так? – насмешливо прищурился Баркас.
– А то, что не ври себе, – сказал Бек. – Ты – плохой. Мы все здесь плохие. По‑настоящему плохие. И ты, и я, и Пыж. А она – нет. Она хорошая. А ты её этим заплывшим жиром козлам на блюдечке готов…
Баркас стиснул зубы.
– Не знаю, что там тебе пообещали, – продолжил Бек. – Но ты ведь и сам им не веришь. Обманут. Вот и подумай, стоит ли тебе стараться, чтобы выдать этим боровам на потеху такое… чудо?
– Влюбился? – насмешливо хмыкнул Баркас.
– Дурак, – безнадёжно махнул рукой Бек. Несколькими выверенными движениями он собрал пистолет, загнал в рукоятку полную обойму, отвёл затвор. Отпустил.
– А ты, значит – умный? – уже серьёзно спросил Баркас. – Ты как жить потом собираешься, умный? Потом, когда Алеся уйдёт. Или рассчитываешь, что она тебя с собой возьмёт? Тогда кто из нас больший дурак?
Бек помолчал, прикуривая сигарету от тлеющей деревяшки. На него пахнуло дымом от костра. Закашлялся. Смахнул выступившие слёзы.
– Как жить? – сиплым голосом переспросил он. – Да я уже три дня, как должен быть мёртвым. И всё, что сверх того, понимаю, как бонус. Последний шанс хоть чем‑то разукрасить свою говённую жизнь. А‑то ведь сдох бы тогда, под Корогодом, и кто бы обо мне хоть через месяц вспомнил?
15. День четвёртый. Воскресенье. Паучий лес
Они уже подходили к указателю поворота на Чистогаловку, когда откуда‑то слева по лесной тропинке на дорогу вышла странная фигура. До неё было метров триста, но и с такого расстояния было видно, что одета она в рваный комбинезон, без оружия, одна нога – босая. Двигалась фигура неравномерно – то ускоряясь, то замедляя шаг, руки её безвольно болтались, будто верёвочные.
– «Зомбак», – уверенно определил Бек.
– Точно – «зомбак», – подтвердил Пыж, наводя автомат на приближающееся существо.
– Не надо, – сказала Алеся. – Он нам ещё пригодится.
– «Зомбак» пригодится? – удивился Пыж, но стрелять не стал.
Они присели на поваленное дерево. Мужчины закурили, глядя, как названый «зомбаком», не обратив на них никакого внимания, проходит мимо и дёрганой походкой направляется в сторону, куда они только что собирались повернуть.
– За ним, – сказала девушка, когда существо отдалилось метров на двести.
Двинулись следом. Фигура впереди чуть плелась, так что и людям, идущим за ней, приходилось передвигаться еле‑еле. Так что получался не поход, а недоразумение какое‑то.
– Может ему пендаля дать, для ускорения? – предложил Пыж.
– Только попробуй, – буркнул Баркас. – Упадёт – час подниматься будет. А потом ещё час будет вспоминать, куда шёл.
– Что случится, если вот такой на кровососа нарвётся? – спросила Алеся у Бека.
Тот пожал плечами.
– Вот уж не знаю. Кабаны – эти порвут да потопчут. Слепые собаки, если в одиночку врядли, а вот стаей – тоже. Контролёр, если есть нужда, под контроль возьмёт. А вот как на «зомбаков» кровососы реагируют, или, к примеру, снорки – я не знаю. И сам не видел, и рассказов не слышал.
Бек посмотрел сначала на Пыжа, перевёл взгляд на Баркаса. Мол, есть что добавить?
Пыж, как и Бек, пожал плечами:
– Я тоже не в курсе. Да кому есть дело в Зоне до каких‑то «зомбаков»?
Баркас молча отрицательно покачал головой.
Пошли дальше. Ещё через час этого мучения, дорога вильнула влево и впереди показалась посадка молодых сосен, укутанных в серую пушистую паутину.
– Там что‑то есть, – встревожено сказала Алеся, всматриваясь в паутину. – Оно сильное, недоброе… И голодное.
Отряд ощетинился оружием, но девушка указала на идущую метрах в семидесяти фигуру:
– Да нет же. Давайте к нему. А‑то его сейчас сожрут.
– Вот делать нам больше нечего, – пробормотал Баркас, переходя на бег. Он намеревался догнать все так же размеренно бредущее по одному ему известному маршруту существо и за шиворот оттащить его из опасного места. Но не успел. Из паутины вылетел серый плевок, который тут же прилип к штанине «зомбака». От «плевка» внутрь паутины тянулась, похожая на толстую леску, нить, которая тут же натянулась и дернула жертву к себе. Раз, другой…