- Стой, подотру. Не вертись, - Юлька прижимает к моему лицу косметическую губку, возит туда – сюда.
- По местам, дамы! – в коридоре раздается командный голос директрисы и Юлька швыряет губку на стол.
- Норм, - резюмирует Елена Прекрасная и, вырвав у меня из рук зеркало, вперивается в него сама.
- Глеб Ильич, Александр Васильевич, Анна Сергеевна, добро пожаловать в нашу скромную обитель! А мы вас раньше двух и не ждали. Нам предупредили, что вы сначала в администрацию, а уж потом к нам, - Мария Петровна уже на боевом посту, встречает почетных гостей. От их благосклонности зависит будущее нашего музея. И наши рабочие места.
Мое дело в сегодняшнем мероприятии маленькое. Незаметно вытащить припрятанные в гардеробе цветы и книгу и, улучив подходящий момент, во время приветственной речи директрисы, торжественно вручить презенты гостям. Главное, не перепутать. Раскосовой цветы, Глебу Ильичу книгу. Бедный Александр Васильевич, видимо, останется без памятного подарка.
Розы, любовно выбранные мной в цветочном киоске за углом еще утром, заметно повяли. Захватив книгу и цветы, я тенью крадусь вдоль полутемного коридора. Впереди слышатся голоса. Я как всегда нервничаю. Даже такое незначительное событие в моей скромной жизни, как вручение букета незнакомому человеку, заставляет меня удариться в панику. Ничего, успокаиваю я себя в очередной раз. Суну по – быстрому букет Раскосовой, книгу Александру Васильевичу и вуаля, я свой долг выполнила. Внезапно меня пробирает жар от некстати мелькнувшей мысли. Если Раскосову среди гостей я отличу, то как понять, кто из двоих мужчин Александр Васильевич. Вряд ли у него на пиджаке будет приколот бейджик. Уповаю на сообразительность директрисы. Может, в этот раз протянет мне руку помощи и в разговоре, между делом, назовет счастливого претендента на книгу, по имени. Надежда умирает последней.
***
Не знаю, как надежда, а я видимо умру прямо здесь и сейчас. Мне повезло только в одном, с ходу опознать Александра Васильевича. В тот момент, когда я облокачиваюсь о дверной косяк у входа в директорский кабинет, Мария Петровна вещает приторным голоском:
- Александр Васильевич, мы с моими девочками весьма рады принимать вас у себя в гостях. Это такая честь...
На слове «честь» я делаю стойку, как собака в ожидании команды хозяина. Сердце учащенно бухает. Только бы не хлопнуться в обморок на виду у всех. Этого мне директриса точно не простит.
- Для нашего коллектива! – торжественно заканчивает Мария Петровна.
Открываю дверь, протискиваюсь вместе с букетом и книгой, почему то зажатой у меня под вспотевшей от страха подмышкой, затравленно смотрю на стоящего возле директрисы мужчину в черном лощеном костюме, сую книгу, поворачиваюсь, наступив ему на носок лакированного ботинка, сую букет Раскосовой, оказавшейся эффектной молодой блондинкой.
Мария Петровна растерянно моргает. Юлька прижимает руки к щекам. Елена Прекрасная ехидно улыбается в тридцать два отбеленных зуба.
- Глеб Ильич, а мы вас потеряли, - смущенно говорит директриса входящему за мной мужчине.
- Забыл в машине, - машет тот черной увесистой папкой. Лучше бы он меня огрел этой самой папкой прямо по голове. Может, я тогда упала бы на месте и умерла. Или хотя бы потеряла сознание.
Во - первых, я вспоминаю, что книга должна принадлежать вошедшему Глебу Ильичу, а не Александру Васильевичу. Во - вторых, я при всех оттоптала ногу высокопоставленному чиновнику из столицы. В третьих… Все же лучше мне умереть на месте.
- Здрасти, - неуместно бормочу я и пячусь назад, опять наступая кому-то на ногу. Надеюсь не Александру Васильевичу, а директрисе. Все равно она меня теперь уволит.
- Добрый день, Антонина, - отвечает Глеб Ильич, скользя по мне заинтересованным взглядом. В полуобморочном состоянии я бормочу себе под нос что-то невразумительное. Память услужливо переносит меня на пятнадцать лет назад. В школе,теперешнего Глеба Ильича одноклассники звали Гром.
25 АВГУСТА
ЧЕТВЕРГ 25 АВГУСТА
Весь сегодняшний день я рыдаю. Даже на работу не иду. Вру директрисе, что у меня страшно разболелся зуб мудрости и мне срочно надо к стоматологу. На удивленье она быстро сдается.