***
Открываю глаза. В комнате темно. За окном барабанит дождь. Интересно, сколько я проспала. Час, два… Завтра на работу, а мне теперь не уснуть до утра. Вспыхиваю от внезапно накатившего приступа страха перед завтрашним днем. Вдруг все-таки директриса ничего не забыла и всего лишь затаилась на время. Соберет всех сотрудников и устроит мне публичную порку. Это она любит. Чихвостить нерадивого работника прилюдно, чтобы впредь и другим было неповадно.
Иду в кухню, наливаю чай в свою любимую кружку. Достаю из холодильника все, что попадется под руку. Сооружаю объемный бутерброд из розового кружка вареной колбасы, двух желтых ломтиков дырявого сыра. Сверху щедро поливаю майонезом, придавливаю истекающим соком полукружьем помидора. Без интереса жую, вперившись невидящим взглядом в жирное пятно на стене. Перед глазами Глеб Ильич, каким я увидела его вчера, после нескольких лет разлуки. Он совсем не изменился. Возмужал, окреп, но в целом, это все тот же Гром, холеный, самоуверенный, притягательный.
- Диктуй номер телефона, - командует он и я, так же послушно и безропотно, как тогда, в девятом классе, пишу на листке свой номер и протягиваю ему. Я не знаю, зачем мне это надо и надо ли вообще. Я переболела им. Смогла вырваться и начать жить сначала. Жизнью, в которой нет места собачьей преданности и безрассудной, болезненной любви. Жизнью, в которой я сама вольна распоряжаться собой. Жизнью, в которой я безумно одинока и никому не нужна, как забытая на скамейке под дождем недочитанная книга. И вот за мной вернулись. Вернулись, чтобы дочитать до конца, поставить на полку и больше никогда не забывать.
- Я позвоню, жди. И смой этот отвратительный макияж, тебе не идет, - бросает Гром через плечо и отходит к Марье Петровне. Вокруг него как всегда суетятся обожатели. Елена Прекрасная жеманно пожимает оголенными вычурным платьем по случаю, плечами и открыто строит глазки. Даже недоверчивая Юлька попадает под его мужское обаяние. Накручивает локон на пальчик, старательно подбирает слова, чтобы ненароком не показаться набитой провинциальной дурой. Я краснею от стыда, чувствуя, как кровь прилипает к щекам, и незаметно удаляюсь в туалет, где, низко склонившись над раковиной, с остервенением тру лицо.
Прием подходит к концу. Директриса, довольная тем, что все, за исключением небольшого недоразумения со мной, вышло весьма достойно, торжественно провожает почетных гостей до машины.
- До свидания! Приезжайте еще, всегда рады видеть.
Она машет им вслед рукой и, как только машина скрывается за поворотом, облегченно выдыхает.
- Слава Богу, не посрамились. Софья Анатольевна, ставьте чайник. От напряжения во рту пересохло.
После пережитого мы всем коллективом идем в маленькую комнатку, переделанную под трапезную, пить чай с остатками барского пиршества.
- Мне показалось или ты Глеба Ильича лично знаешь? – Елене Прекрасной не терпится узнать все первой.
- Бывший одноклассник. Учились вместе в школе, - я стараюсь скрыть охватившее меня волнение. Руки, зажатые под столом между коленями, предательски дрожат.
Елена Прекрасная кивает головой и смотрит на меня недоверчивым взглядом, как будто видит насквозь. Может у меня на физиономии черным по бледному написано, что я снова безумно влюблена в Грома. Хотя, признаться честно, я и не переставала его любить. Душила в себе воспоминания о нем, чтобы не было больно, пыталась строить отношения с другими мужчинами, но у меня ничего не вышло.
- Понятно. А он красавчик. Дашь его номер?
От неожиданности я подпрыгиваю на стуле и чуть не падаю с него. Юлька в последний момент хватает меня за руку, придерживая. Марья Петровна и Софья Анатольевна ничего не замечают, продолжая разговаривать.
- У меня его нет, - отвечаю я и с удивлением обнаруживаю, что у меня его действительно нет. Зато теперь мой номер телефона есть у него. А это намного важнее. Я бы все равно никогда не осмелилась первой позвонить ему. Он был бы недоволен, что я отвлекаю его от важных дел. Только он может решать, когда ему захочется оторваться от них и уделить мне свое время. Так было всегда. И ничего с тех пор не изменилось. Уж кто-кто, а я повадки Глеба Громова за годы общения с ним выучила наизусть.
- Да ладно придумывать, не хочешь давать, так и скажи. Видно же, что он тебе самой нравится. Только спешу тебя огорчить, он женат. У него на пальце обручальное кольцо. Вот так-то, подруга. А как говорят, на чужой каравай роток не разевай. Да и вообще, он тебе не по зубам. Такие любят роскошных, знающих себе цену женщин. Извини, но это правда жизни.