Но просто так, бесплатно, я им этого не позволю!
Занимаю стойку «Летящего марлина» и кастую ледяную воду.
Мастер стихии воды из меня тоже говённый, поэтому водички вышло мало, но вышло — я взбодрил гоблинов. А дальше я встал в стойку «Голосящего аиста» и направил на оттаскивающих таран гоблинов поток ледяного ветра.
Эффект был совсем не тот, какой я ожидал. В моём представлении это должна была быть перманентная заморозка на месте, но уже видно, что это максимум простуда завтра или послезавтра…
«Ну, ладно», — подумал я.
Вот и выявился главный недостаток закалки тела — магические финтифлюшки получаются гораздо слабее, чем у спецов по стихиям.
Дора бы заморозила этих уёбков тупо потоком ледяной воды — сейчас она способна на такое. А если бы этого оказалось мало, то прихуярила бы их каменной стеной, выращенной прямо из земли.
Но утешает то, что Маркус бы тут обосрался — стихия Металла очень слабо помогает в таких открытых боестолкновениях.
Подтягиваю к люкам на надвратном выступе ящик с камнями и начинаю ронять на головы гоблинов каменюки весом по пять-шесть килограмм. От таких даже строительная каска помогает плохо.
Меткими бросками угандошиваю четверых латников, а потом понимаю, что уёбки уже оттащили таран и начали проникать внутрь деревни. Как и запланировано…
Вынимаю княжий меч из ножен и иду к лестнице. А по ней уже поднимаются несколько гоблинов. Протыкаю удивлённую морду, а та падает и забирает с собой ещё две морды.
Спрыгиваю на них и убиваю пытающегося встать латника ударом ноги по башке. Третьего упавшего гоблина протыкаю мечом в глотку. Потекла кровь и запахло железом — сейчас будет жестокая мясорубка.
В деревню входило подразделение под штандартом «Гоблинская башка в золотой короне». Позолоченные полупокеры двигались чуть ли не маршем и не спешили переть на меня. Они хотят атаковать меня всем подразделением, чтобы завалить толпой. И это разумная тактика, которая может сработать.
Когда все гоблины прошли врата, я обежал опорную колонну надвратной башни и начал, что есть сил, толкать «заслонку». Моё гениальное изобретение претерпело ряд изменений — оно обито стальными полосами и упирается в частокол пятью точками, а не четырьмя. Пятая точка появилась внизу — я вбил десяток брёвен в основании врат, чтобы «заслонка» упиралась в них, когда гоблины начнут тарабанить по ней вторым тараном.
— Ну что, содомизированные мартышки? — обернулся я к охуевшим от произошедшего гоблинам. — Пизда вам пришла, да?
— Шахум ну глоб! — рыкнул самый модненький из позолоченных гоблинов. — Ма агхурз пушдуг-изиш!
У него на шлеме был красный плюмаж, а на стальном щите изображался золотой лев на красном фоне.
— Эй, Джейме Ланнистер! — обратился я к нему. — Тебя я убью последним! Нет, не так! Я засуну тебе в жопу голову вон того подсвинка, а твою голову засуну в его жопу — будете, блядь, этим змеем, как его…
Блядь, был же дракон, который жрал свою жопу и знаменовал тем самым бесконечный цикл или что-то в этом духе! Забыл…
— Короче! — сказал я. — Вам всем крышка, макаки-гейши! И сейчас настал кульминационный момент в вашей жизни! Сейчас я даю вам шанс сложить оружие — обещаю соблюдать Женевскую конвенцию и не слишком часто пиздить вас палками!
Но, как обычно, не послушали.
— Кридаш! — указал в мою сторону самый модненький гоблин.
Догадываюсь, что это значит что-то вроде «Убить его!» или «Взять его!»
Взмахиваю мечом, но занимаю не боевую стойку, а стойку «Прыгающей саламандры». Из моей левой ладони вырывается небольшой сгусток магического пламени, который пролетает десяток метров и падает ровно в солому.
Соломой я устелил всю дорогу от врат к блокгаузу, а чтобы хорошо горело, полил всё это смесью из рапсового и камелиевого масла — такое нашлось в запасах деревни, но отдавали его мне очень неохотно.
«Жизнь висит на нитке, а думают, блядь, о всякой хуйне!» — подумал я, наблюдая за тем, как под ногами гоблинов разгорается солома.
В воздух поднялся чёрный дым, гоблины начали кашлять, а я бросился прямо к ним.
Одним мощным ударом срезаю голову копейщика, уклоняюсь от тычка копьём, легко пересиливаю инерцию меча и отрезаю лицо второму гоблину с копьём. Лицо, реально, отрезано начисто — на доли секунд стало видно мозг, носоглотку и двигающийся язык, а затем всё это залило кровью. Жесть!
Апперкотом сношу топориста, представляющего для меня определённую опасность, после чего перерубаю копьё, устремившееся мне в грудь.