Заканчиваю работу и иду на обед.
Вот не знаю, что придумали мои селюки, но вчера появился новый рецепт гоблинского мяса — оно, на удивление, мягкое и вкусное. Видимо, нашли способ как-то избавляться от жил.
Захожу в блокгауз и поднимаюсь на второй этаж. Крыша достроена — она в весьма нехарактерном стиле, из толстых балок.
Прохожу в столовую секции деда Шуя и сажусь во главе стола.
Ксиаошенг, внучка старика, сразу же подаёт мне глиняную тарелку, полную гоблинского мяса в соевом соусе. Соевого соуса у них тут до жопы — почти в каждом подвале есть глиняная амфора с этой подозрительной жижей.
Жижу разбавляют водой до употребимого в пищу состояния, а затем добавляют почти в каждое блюдо. В мясо шуяо, конечно же, тоже.
Приковылял дед Шуй, который сел на противоположной стороне стола. Ему тяжело — старческие корчи одолевают, но табуретки и стулья ещё не изобрели, поэтому он вынужден раскорячиваться на циновке перед столом.
— Приятного аппетита, старче, — пожелал я ему.
— И тебе, великий герой, — с улыбкой кивнул дед.
Вооружаюсь палочками и начинаю есть. На удивление вкусно. Или это я просто притерпелся? Да не, не может быть.
— В чём секрет? — спросил я.
— Чего именно? — уточнил дед Шуй.
— Мясо шуяо стало можно есть, — сказал я. — Что изменилось?
— А-а-а, это, — заулыбался старик. — Мы просто начали отбивать мясо и долго-долго варить. Так получается лучше.
— Это да, — кивнул я и вернулся к трапезе.
Гоблины, скоты такие, совсем затихли. Сидят угрюмые в своём осадном лагере, строят осадные орудия и ждут чего-то.
«Ничего, полупокеры, я вам устрою…»
*2828-й день новой жизни, деревня Шанхэцун, Поднебесная*
— Началось, — выдохнул я. — Всем сидеть здесь, ну, как обычно. Дверь незнакомым не открывать. Пароль тот же. И, если я умру, то считайте меня коммунистом!
— Кем? — недоуменно переспросил дед Шуй.
— Ой, уж вы-то не знаете! — ехидно заулыбался я. — Мао Цзэдун, Дэн Сяопин, Три ущелья, площадь Тяньаньмэнь, фабрика мира, все эти бесчисленные, блядь, китайские тачки — не мне вам рассказывать!
— Я… — начал старик. — Я ничего не понимаю…
— Да забудь, — махнул я рукой. — Главное — сидите тихо! Я со всем разберусь. А если не разберусь, то лучше вешайтесь — после всего, что мы сделали с их соратниками, вам пощады точно не будет! Ха-ха-ха!
Ополченцы заперли за мной дверь, а я взял прислонённую булаву из шлема и лезвий мечей.
Невольно напрашивается ассоциация с «Игрой престолов». Там был трон из мечей или типа того — с Женькой смотрели, когда это было модно. Но седьмой и восьмой сезоны, конечно, ой-ой-ой…
— Виталик всегда выплачивает свои кредиты… — пробурчал я себе под нос и пошёл к вратам.
Шуяо действовали организованно — они уже под вратами, которые я накануне починил и обил новыми кирасами. Я это делал без подтекста, ну, сугубо с утилитарными целями, но гоблины восприняли это, как смачный плевок в лицо — начали стрелять в меня из арбалетов и вундерваффе.
А теперь они вновь выносят врата, чтобы отправить на смерть ещё одну роту латников.
— Хм, что-то новенькое… — увидел я, как по лестницам забираются гоблины-арбалетчики.
Лестниц дохрена, штук двадцать только с этой стороны. Но я слышу, что они атакуют со всех сторон — их слышно также с юга и севера.
Ох, какой замес сейчас будет…
Перехватываю шлемовую булаву и иду к единственным вратам деревни.
В этот момент створки разлетаются, но гоблины не оттаскивают таран, а, наоборот, проталкивают его дальше. Следующим их шагом было снять бьющее бревно с наконечником в виде стальной гоблинской морды — а-а-а, это умно…
Теперь я, даже если захочу, не смогу закрыть «заслонку». Но я ведь даже не собирался — сегодня, я это чувствую, последняя битва за деревню Шанхэцун.
В хрониках об этом не напишут. Максимум — устное предание, но и то, при условии, что мои селюки переживут этот день.
Арбалетчики стреляют в меня, но мне, как и всегда, глубоко похуй. Даже штаны не жалко — Хуилианг сшила мне аж четыре комплекта!
Болты врезаются в моё тело, но бессмысленно падают на утоптанную землю, а я иду, как терминатор Т-1000. Только взорванного грузовика с топливной цистерной не хватает на фоне…
— Эй, шпана, блядь! — выкрикнул я, замахиваясь булавой.
Гоблины, ворвавшиеся в деревню в составе подразделения, сразу же помчались ко мне, чтобы затыкать меня своими короткими копьями.