Бегал он неплохо, но недостаточно хорошо, чтобы уйти от меня.
Когда мы вышли на небольшую полянку посреди леса, я прицелился и метнул топор. Попал, но неудачно — шуяо прилетело топорищем по затылку. Это его вырубило, но я хотел убить.
— Ай-яй-яй… — с досадой изрёк я и подошёл к отключенному разведчику.
Поднимаю топор и наношу удар в затылок. Снимаю с разведчика портупею с отравленными дротиками, забираю духовую трубу, а также походный топорик, которым он должен отбиваться от врагов, если дела пойдут не очень радужно.
В котомке ничего ценного не обнаружилось, кроме вяленого мяса, но есть его не стоит, ведь легко может оказаться, что это человечина. В хрониках пишут, что шуяо не брезгуют…
Хватаю труп за левую ногу и тащу его к засеке.
Мы продолжаем рубить деревья, необходимые для строительства частокола. Этот частокол выгоден, в первую очередь, мне — гоблины попрут на деревню, так как знают, что там безоружные селяне. Естественно, они захотят, чтобы было попроще, поэтому прорубят врата, которые я почти достроил. И они пройдут внутрь, будут смотреть, что пограбить, и в этот момент я закрою врата специальной заслонкой…
А дальше будет вандерсекс, флюгегехаймен, Ханс, Грубер и Вэйтали!
По причине такого обстоятельства, что я — памп-машина, лесозаготовки проходят очень продуктивно. За двое суток я нарубил сотни деревьев, с помощью стальных топоров, принесённых шуяо.
Вот это металл…
Мне кажется, что у них тоже есть мастера по стихии Металла, раз они исполняют такое. Это что-то близкое к марке ШХ15 — очень качественная нержавейка.
Бросаю тело разведчика в яму, где лежат ещё двое, скидываю его пожитки на тележку и даю знак Пингу. Тот кланяется и начинает закапывать яму.
Я же дорубаю дерево, валю его и начинаю очищать от ветвей.
Ещё трое селян, Вейшенг, Джанджи, Боджинг, берут очищенный ствол и уносят его в деревню. Мы — команда!
Приятно, всё-таки, заниматься созидательной деятельностью.
Я до сих пор не до конца отошёл от первобытного ахуя, который обрушился на меня после того, как я оказался здесь — зелень кругом, тепло, речки… Контраст с каменным Храмом и ёбаной ледяной пустыней вокруг него разительный.
Срубаю ещё два десятка подходящих деревьев, а затем помогаю утаскивать стволы в деревню.
Подбегает Хуилианг и подаёт мне глиняный кувшин с колодезной водой. Отпиваю полкувшина и возвращаю его селянке.
— Спасибо, Хуилианг, — киваю я ей, а та кланяется в ответ.
Частокол практически завершён — осталось достроить врата и доделать «заслонку».
«Заслонка» — это тяжёлый щит из двух слоёв брёвен, который будет стоять у врат, до поры до времени. А когда время и пора наступят, я тупо сдвину её — и она аккурат перекроет проём врат, чтобы гоблины не смогли избежать вандерсекса.
К вечеру, как раз, заканчиваю заслонку, а затем, под светом факелов, продолжаю тренировку сельского ополчения.
— Итак, — вышагиваю я перед выстроившимися в неровный строй ополченцами.
Я потратил восемь часов, чтобы расширить гоблинские кирасы под местных китайцев — получилось говно, так как гоблины меньше размеров, но хоть какую-то защиту даёт.
Решительно отказываюсь обучать ополченцев применению мечей и топоров, а фокусируюсь исключительно на копьях и щитах — это проще, быстрее и дешевле.
А гоблинские мечи я пустил на гвозди и на целых шесть мотыг. Топоры же переточил в гражданские версии, пригодные для рубки деревьев. Это пиздец как нерационально, но что-то мне подсказывает, что у деревни скоро не будет проблем с металлом…
— Боевая стойка! — скомандовал я.
Ополченцы опустили копья, отвели их назад и выставили щиты вперёд.
— Удар! — дал я следующую команду.
— У-у-у! — выдохнули ополченцы и почти синхронно укололи воздух.
— Стоп! Ты! Стой крепче! — указал я на ноги селянину Зенггуангу. — Если тебя сейчас толкнуть, то ты рухнешь и сгубишь соратников! Вот так ноги ставь! Вот! Правильно!
Исправляю ещё несколько ошибок в стойках и продолжаем отработку удара.
— Заебись! — заулыбался я, когда попытки начали происходить без серьёзных ошибок. — Молодцы! Ещё! И ещё! И ещё!
До глубокой ночи изматываю ополчение из десяти человек, а затем отправляю спать.
— И чтобы когда будет бой, всё было ёбаный в рот, как ёбаный в рот! — напутствовал я ополченцев бессмертной цитатой мастера Бао.
Они у меня для защиты гражданских. Защита из них, как из говна спагетти, но с залётным гоблином должны справиться.
— М-да… Тяжело… — выдохнул я, ложась на свою кровать. — Тяжело…