— Идти можешь, братец? — спросил обеспокоившийся Маркус.
— Да могу, могу! — ответил я, отгоняя сонливость. — Погнали!
И мы продолжили бег.
— Ты завалил пидарасов⁈ — спросил я у Маркуса, несущего на себе Сару.
Нога отзывается болью, но терпимой — обезболивающий эффект микродозинга травы бледного сна проявился в полной мере.
— Всех! — ответил Маркус. — Но я слышал топот — ещё идут!
— Нужно ускоряться! — выкрикнул я. — Не оторвёмся — мне пизда!
— Если что, потащу тебя сам! — ответил Маркус. — А Саре придётся бежать за нами!
Через десяток минут шина разболталась, поэтому пришлось остановиться и перемотаться в три слоя. Стало неудобно бежать, но зато чашка точно не вывалится…
Часы бега по холмам вымотали меня, зёрнышки бледной перестали помогать и я испытывал острую боль при каждом шаге, но терпел. Бывало и похуже. Например, температура 37,1 утром перед работой, ха-ха-ха…
Когда стемнело, мы выбрали укромное местечко в небольшой рощице и я рухнул в опавшую листву. Сразу же разматываю шину — нужно сделать хоть что-то.
— Выглядит не очень, — произнесла Сара, рассмотрев моё колено.
— Так и должно быть, блядь… — ответил я на это. — Что можно сделать?
— Я могу применить стихию Дерева, но сразу предупрежу, что опыта у меня почти нет, — сказала Сара. — Сейчас попробую.
Она решила применить целительную практику, способствующую ускорению восстановления — поможет, но не сразу. Эта практика нацелена на регенерацию, поэтому нога заживёт на пару-тройку дней быстрее. Короче, как и всегда, надежда только на свои силы.
Зеленоватое сияние объяло моё колено, и оно сразу же нестерпимо зачесалось. Стало будто бы легче, но понятно, что это психологический самообман — в реальности ничего особо не изменилось.
— Полчаса и идём дальше, — сказал я.
— Да я сейчас и вторую партию ёбну! — воскликнул Маркус. — Можно и подольше отдохнуть!
— Это ничего не изменит, — покачал я головой. — Нам надо рвать когти как можно дальше — это единственный рабочий вариант.
Из-за кустов показалась охотница, призванная Сарой. Она несла в руках молодого кабанчика, видимо, зашедшего не в ту рощу…
«В жизни каждого кабанчика бывают моменты, когда зашёл не в ту рощу», — подумал я.
— О! — обрадовался Маркус. — Эх, надо было по пути духа идти… Гуляешь по лесу, а духи тебе кабанчиков стреляют… Кстати, она может его приготовить?
— Может, — кивнула Сара.
— Ещё лучше! — заулыбался Маркус.
— Но это будет стоить дорого по Ци, — покачала головой Сара. — Лучше самому.
— Всё равно отлично, — сказал Маркус. — Сейчас приготовим…
*724-й день юся, Поднебесная, провинция Фанъюнь , в лесах*
— Нет, такой хоккей нам не нужен… — произнёс я, рассматривая очередное ружьё.
— Что думаешь? — спросила Сара.
Её духи держат врага на дистанции — мечник и охотница выходят ночами и совершают налёты на тревожно спящие лагеря вражеских солдат.
Егеря тут очень жёсткие, специально обученные для загона одиночных жертв, поэтому я всё время чувствую, как они дышат нам в жопу.
Но сильные духи Сары стали для них неприятным сюрпризом — лучница уже убила два взвода егерей, а ещё один потрепала до состояния полной небоеспособности.
А полчаса назад она вернулась и принесла с собой новое ружьё.
— Ствол длиннее сантиметров на десять, а ещё замок другой, — произнёс я. — Это кремень?
— Это ударно-кремнёвый замок, — сказал Маркус. — Частота осечек — 15–20 случаев из 100.
— Откуда знаешь? — удивился я.
— Такие же применялись обеими сторонами в Гражданской войне, — пожал плечами он.
— В Гражданской войне в США? — уточнил я.
— А где же ещё? — усмехнулся Маркус. — Что-то я не припомню, чтобы где-то ещё были настолько же крупные гражданские войны.
Несмотря на то, что он мне ближе брата, он всё ещё американец.
— Ладно, хрен с ним, — махнул я рукой. — И что это значит для нас?
— Стрелять они будут быстрее, — ответил Маркус. — Ну и осечек будет меньше, чем с фитилями. Ах, да, ночью их будет заметить чуть сложнее — больше не нужно носить с собой тлеющий фитиль.
Это для обычных людей фитиль тлеет, а для юся он пылает.
— Поганенько, — произнёс я и продолжил рассматривать ружьё. — Как я понимаю, эта херня будет пробивать больше?
— Должна, — кивнул Маркус. — И это хорошо, что они ещё не догадались до пули Минье…
— Что за пуля? — нахмурился я.
— Это такая штука, бывшая очень популярной в Гражданскую, — ответил Маркус. — Она расширяется под давлением пороховых газов и врезается в нарезы, поэтому её раскручивает и летит она стабильно. По сравнению с обычной пулей из гладкоствольного мушкета, стрелять можно очень точно.