Металл, из которого я изготовил свой княжий меч, пригоден для борьбы с разной нечистью. Кровососы — это, несомненно, нечисть, поэтому кровавый металл против них — это самое оно.
Можно, конечно, использовать кровавый обсидиан, имеющий свойство очень хорошо убивать чудовищ, но пойди найди его ещё…
— У вас, кстати, выходов кровавого обсидиана в провинции нет? — спросил я у Реншу.
— Я о таких не знаю, — покачал тот головой.
Ещё бы он знал. На месте Мирула, пусть его в аду черти ебут, я бы позаботился о том, чтобы всякие природные средства против него и ему подобных были закопаны под тоннами породы. Да и редко встречается кровавый обсидиан…
— Жаль, — вздохнул я. — Тогда кровавое железо. Мне нужны будут сведения о поголовье скота в провинции — потребуется очень много животной крови.
— Тан Нианзу — это шаншу по делам экономики, — назвал имя ван. — Обратись к нему — он даст тебе все сведения.
*43 день юся, провинция Тея, региональная столица Наньхэ, мастерская «Стальная ветвь»*
— Да хули тут думать⁈ — воскликнул я с негодованием. — Просто делаешь вот так, как нарисовано и мозги мне не ебёшь, блядь! Это же просто!
Тычу в лицо мастера листом рисовой бумаги, на котором я вчера ночью накидал чертёж полевого орудия, диаметр ствола которого равен двум цуням. Я подписал чертёж как «Двухцуневое полевое орудие B38».
Ещё в Храме было установлено, что один цунь — это 33,3 миллиметра, то есть, два цуня — 66,6 миллиметров. Такой калибр я и выбрал для полевого орудия собственной конструкции.
Кто-то скажет, что маловато, а я скажу, что пиздато: стрелять они будут картечью, причём очень жёстко, но это не главное — самым главным фактором я считаю мобильность. Чем быстрее будет перемещаться орудие, тем ценнее это на поле боя. Я в душе не ебу, почему так, просто имею такое интуитивное представление об этом.
Но орудийных дел мастер Гэ Боджинг имеет какое-то другое представление о том, какими должны быть пушки, поэтому ебёт передо мной барашка — не нравятся ему мои слишком смелые идеи.
— Я считаю, что с такими орудиями мы проиграем войну, — заявил мастер Гэ.
— Ты мозги мне не делай, уважаемый, — попросил я его. — Делай, как говорю, и нормально всё будет.
— Такая пушка взорвётся! — возмущённо выкрикнул Боджинг.
— Да не взорвётся! — ответил я ему. — Я всё посчитал!
— Бронза не выдержит! — мотнул головой мастер.
— Я лично подпалю запал! — пообещал я.
— Вот тогда хорошо! — сразу же согласился Боджинг.
— Вот и здорово! — ответил я на это. — Но, чтобы завтра было ёбаный в рот, как ёбаный в рот!
— Будет! — заверил меня мастер.
— Замечательно! — кивнул я и пошёл на выход.
Блядь, мастер Бао…
Я забросил личные тренировки — стагнация, упадок, распиздяйство!
Нужно пампиться, ведь от этого зависит моя жизнь, но времени нет — я делаю ещё десятки вещей, от которых тоже зависит моя жизнь и жизнь десятков тысяч человек.
Следующим пунктом назначения стал «Институт развития экстремальной медицины», развёрнутый на мощностях частной лечебницы господина Цинь Ливея.
Лекарь Цинь вызвался обучать самых сообразительных из солдат несложным методам первой медицинской помощи. Все эти методы тесно связаны с перевязыванием ранений и пичканьем пациента целебным эликсиром авторства Доры.
Не знаю, как она сейчас, но даже если ей не повезло, она уже оставила значимый след — её целебный эликсир спасёт тысячи жизней.
Гильдия алхимиков города Наньхэ, по приказу вана, готовит эликсир десятками литров в сутки и всё уходит на снабжение армии.
Чудодейственного эффекта от эликсира ждать не стоит, всё-таки, у обычных людей слишком мало циркулирующей в организме Ци, но даже при такой не очень жизнеутверждающей вводной эликсир сильно увеличивает шансы на выживание и ускоряет восстановление после ран.
— Здоров, господин Ливей! — приветствовал я доктора. — Как твоё ничего?
— Приветствую, мастер Вэй, — степенно кивнул мне он. — Должен сказать тебе, что твоя солдатня отличается изысканной тупостью и непревзойдённой необучаемостью.
— Это дело известное, — усмехнулся я.
— Чаю? — спросил Ливей.
— Давай, — согласился я и сел на циновку перед столиком.
Когда вернусь домой, вернее, если вернусь, наверное, будет трудно снова привыкать к стульям, креслам и диванам…
— К-хм… — кашлянул я, отведав зелёного чая из чашки.
Ливей, похоже, где-то сидел, потому что он умудряется варить забористый чифирь даже из зелёного чая.
— Это ведь должен был быть зелёный чай, — произнёс я, глядя в чашку, на мерзкого оттенка напиток. — А на вкус как испорченный чёрный. Ты ведь неслучайно его таким сделал?