Если сделать по тридцать выстрелов всеми тридцатью новыми пушками, необходимо двенадцать килограмм пороха. Вроде бы немного, но только если вывести за скобки потребности пехоты.
Всего у нас пятьдесят тысяч штыков, примкнутых к ружьям, поэтому если все они сделают единственный выстрел, то это разом обойдётся нам в 750 килограмм пороха.
А стрелять на поле боя они будут дохуя, буквально, сжигая наши запасы пороха.
Соответственно, мои ебические аппетиты придётся сильно поумерить.
Я решил сократить ежедневные стрельбы до пяти выстрелов на орудие, потому что порох, в наших условиях — это невосполнимый ресурс. Шаншу Тан был прав, а я ошибался.
Хрен я ему это скажу, но внутренне я это признаю.
*60-й день юся, провинция Тея, западная граница*
— Сорок тысяч голов свежего мяса!!! — с маниакальной улыбкой выкрикнул я. — Они пришли, чтобы умереть на этом поле!!!
Я иду вдоль строя и смотрю в лица солдат. Многие из них сегодня умрут.
Провинция Юньжи прислала примерно сорок тысяч солдат. Качеством они, будто бы, эквивалентны нашим бойцам, но это не так — известно, что у них нет бумажных патронов, а артиллерия сплошь тяжёлая, стреляющая из-за строя.
Ван Фань Ионгруи, скорее всего, тоже ван-куколд, как Цзоу Реншу, поэтому его нет на этом поле боя.
Вообще, я тут прикинул — сегодня нам должен был настать пиздец. У нас всего пятьдесят тысяч боеспособных солдат, а армия вана Фаня насчитывает сорок тысяч. Но это ещё не всё — от провинции Цзяньфу, что северо-западнее Юньжи, прибыло восемь тысяч кавалерии и минимум шесть батарей артиллерии.
На бумаге — у них уже сильное превосходство, но реально — мы сильнее. Скоро кровососовские подстилки ощутят это на собственных шкурах…
— Сегодня решается судьба этого мира! — взял слово ван Реншу. — Ради человечества, ради всего, что вам дорого, воины — мы должны победить! Сражайтесь, побеждайте, превозмогайте — наше будущее зависит от вас!
Солдаты подняли винтовки и заорали что-то невнятное, но, несомненно, воинственное.
У врага тоже происходила мотивационная минутка — перед ними красовался на коне какой-то нарядный дядечка, страдающий от ожирения. Или наслаждающийся им — тут хуй его знает.
Он тоже что-то вещал, но отсюда не было слышно.
Между нами метров четыреста, но лязг металла и ор людей не позволял расслышать ни слова. Хотя, я примерно представляю, что он мог говорить. Вливает в уши одурманенных солдат какую-нибудь хуйню о людоедах, о Порочном цикле или мятежниках — они всё примут без тени сомнения.
Я, кстати, когда выдалось немного времени, изучил рецепт и состав дурманящего эликсира. Оказалось, что главный ингредиент — циньшэнь-цао, «Трава очищения духа». Это обычная седативка, используемая для снятия жара, понижения тревожности и лёгонького обезболивания.
В малых дозах она даёт указанный эффект, а в средних дозах способствует глубокому и спокойному сну. Передозироваться ею не получится, потому что сразу блеванёшь. То есть, никто не знал, вернее, я не знал, что будет, если как-то добиться передоза.
А при передозе будет сильное ослабление критического мышления, высокая внушаемость и средней степени обезболивание. То есть, это практически идеальный боевой наркотик.
Не знаю, кто разработчик этого говна, но дурманящий эликсир изготавливается из травы циньшэнь и железного жала. Циньшэнь убирает побочки железного жала, а то устраняет мощный рвотный рефлекс. Но этот мудак, придумавший эликсир, на этом не остановился и сумел наладить производство экстрактов из этих растений, что кратно усилило эффект.
Это опасная либеральная хуйня, существование которой — это роковая ошибка. Если бы трава циньшэнь поддавалась окультуриванию, возможно, кровососы бы уже давно поили всё население провинций дурманящим эликсиром, чтобы люди с удовольствием подставляли им свои шеи…
«Не, так ведь им будет не интересно», — подумал я. — «Это же маньякичи — им важно, чтобы жертва боялась, беспомощно барахталась и молила о пощаде».
Цзоу Реншу вещал ещё что-то, но я не слушал, а думал.
Ну, перед строем делать больше нечего, поэтому я пошёл к 1-й батарее.
Полевые орудия размещены посреди строя солдат, равномерно, для максимального покрытия. Расчёты выдрочены до изумления и мандражируют в ожидании того, что им скоро предстоит сделать.
Даже если ты селянин с двадцатилетним стажем проживания в глухой жопе мира, тебе несложно будет представить, что способна сделать с человеком крупная картечь. Каждый артиллерист успел вдоволь настреляться по глиняным мишеням и потом посмотреть, какой ущерб наносят трёхфэневые картечины.