— Заряжай быстрее, блядь!!! — выкрикнул я. — Они всё ближе!!!
Очередной выстрел, но уже на десять градусов правее.
Свинцовая картечь, как известно, вредна для окружающей среды, но ещё вреднее она для вражеских солдат — они не успевают умереть от плохой экологии…
Дым заволок всё пространство впереди, поэтому я точно не знаю, что происходит у врага. Густой дым, очень густой, вонючий и никак не желающий рассеиваться. И, как назло, ветра нет.
Сегодня, наверное, был бы отличный денёк для прогулок или шашлыков на природе…
Вражеская артиллерия тоже стреляет, причём одно из ядер врезалось опасно близко к нам — порвало на куски пять-шесть солдат в десяти метрах от нас. Некоторых ранило, но их сразу же оттащили санитары. Это моя система — говорю с гордостью и неебическим самомнением, хе-хе-хе!
Запах бойни, донёсшийся с места попадания ядра, быстро был перебит пороховой вонью.
Делаю ещё выстрел. И ещё. И ещё.
В очередной раз прикладываю «кочергу» к запальному отверстию, затравка прогорает, но ничего не происходит.
— Какого хуя⁈ — выкрикиваю я.
Но «Копейка» не подвела и выстрелила, пусть и с запозданием. А если бы я полез в казну, чтобы менять заряд? Меня бы просто поджарило!
Я назвал это орудие «Копейкой», но не в честь ВАЗ-2101, а в честь BMW 1-й серии. Остальные орудия 1-й батареи я назвал соответствующе: «Тройка», в честь BMW 3-й серии, «Пятёрка», в честь BMW 5-й серии и «Семёрка», в честь BMW 7-й серии.
Противник, несмотря на произошедшее, продолжал приближаться — настрой у него серьёзный. Наша пехота открыла залповый огонь, пехота противника остановилась и начала палить в ответ — всё, будто бы, идёт как обычно.
Но здоровенные пробелы во вражеском строю, создаваемые картечью, ненавязчиво намекали, что всё идёт нихуя не как обычно.
Ван Цзоу, вернее, цзунгуан Лэ Чангпу, бывший сотник с 27-летним стажем, медлил и не отправлял кавалерию. Видимо, хочет, чтобы пробелов стало больше, ведь это кратно увеличивает шансы кавалерии на успех.
А мы продолжаем палить на износ орудийных стволов. Если что, сделаем новые, а сейчас каждый залп — это спасение дополнительных жизней солдат, которые сейчас мрут, как мухи.
Санитарная служба работает, как швейцарские часы: санитары оснащены лёгкими и удобными носилками, стандартизированными наборами первой помощи, а также подробными инструкциями, что нужно делать, а что нельзя. Санитары спасут сегодня не одну тысячу жизней…
«И это была такая хуйня — почему я сразу не догадался до этого⁈» — спросил я себя. — «Но хорошо, что вообще догадался. Папа бы сказал, что вот оно, подтверждение — его сын долбоёб! А потом бы добавил, что не совсем конченый, раз всё же догадался чуть позже».
— Великий герой! — примчался один из солдат. — Четвёртое орудие взорвалось! Двое членов расчёта погибли на месте!
— Понял тебя! — ответил я. — Скажи, чтобы выжившие отходили в тыл и, если есть такая возможность, поучаствовали в перетаскивании раненых!
— Слушаюсь, великий герой! — ответил солдат и выполнил образцовое воинское приветствие.
Это я научил. А то раньше кланялись в пояс, как рабы какие-то…
Время близится к закату — он уже совсем скоро. До ночи битвы продолжаются очень редко, так как в условиях херовой видимости очень сложно управлять войсками, но бывают исключения. Сегодня, как я понимаю, будет — кавалерия должна разгромить отступающего противника и добить его так, чтобы у провинции Юньжи больше не было армии.
— Заряжай! — скомандовал я. — Ещё быстрее, твою мать, блядь!
Прикладываю «кочергу» и отправляю ещё восемьдесят картечин во врага. Заряды стандартизированные, весят примерно одинаково, что позволяет добиться примерно одинакового результата каждого выстрела.
— Уксус! — приказал я.
Заряжающий поднял ведро, зачерпнул им из бочки и начал медленно поливать ствол бронзового орудия уксусом.
Я слышал что-то такое насчёт уксуса, будто бы он был как-то связан с охлаждением пушек, но местные эту практику применяют уже давно, чуть ли не с первых лет после появления артиллерийских орудий…
Так или иначе, но это работает лучше, чем вода — орудия относительно быстро охлаждаются и это позволяет стрелять гораздо чаще.
Несколько раз поднимался ветерок, сдувавший и рассеивавший пороховой дым, поэтому я мог наблюдать результат своей деятельности.