Глава двенадцатая
Сомтаймз э персэн нидз ту ритрит ин ордэр ту уин зэ бэтл
*62-й день юся, провинция Тея, региональная столица Наньхэ, дворец вана*
— И это даже хуже, чем в прошлый раз! — воскликнул я, бросив лист рисовой бумаги на стол. — Двенадцать тысяч убитыми!
Не понимаю, что мы сделали не так.
Я изобрёл и создал мощнейшее оружие массового поражения, снабдил солдат бумажными патронами, наладил медицинскую службу, но всего этого оказалось слишком мало, чтобы избежать потерь.
«Это всё пидарасы-кровососы!» — подумал я, глядя на вана-куколда, сидящего за столом с постной мордой. — «Восприняли нас серьёзно, наконец-то — теперь у нас нет почти трети армии. Сколько ещё битв мы переживём?»
Отряды бронированных кровососов — это, как я понимаю, ультимативное оружие, нужное на случай восстания армии или целой провинции. Пули их почти не берут, они сильнее обычных солдат, а ещё их, почему-то, очень боятся лошади. Может, эти гомосеки воняют или издают ауру — я не знаю…
Я перебил почти всех кровососов, выступивших против меня, но что-то подсказывает мне, что у этих уродов есть ещё.
Все те латные мудаки — это носферату, то есть, низшие кровососущие хуесосы. Просто должны быть индивиды покруче — не может не быть.
«А вообще, они были бы гораздо опаснее, будь у них ружья», — подумал я. — «Хорошо, что ещё никто не догадался до многозарядных винтовок и пулемётов. Вот эти штуки точно положат конец юся».
— И что ты предлагаешь? — спросил Реншу.
— Предлагаю⁈ — выпучил я глаза. — Да ничего, блядь! У меня нет идей, как нам выигрывать следующее сражение!
Отряды носферату нанесли максимум ущерба копейщикам и мечникам, заходившим с флангов — среди них не осталось раненых и покалеченных. Кровососы били наверняка, иногда разрывая тела солдат.
Санитарная служба отчиталась, что спасено две тысячи сто девяносто семь солдат — их вытащили с поля боя, перемотали бинтами, дали отпить эликсира и доставили в тыловые госпитали. Все они, скорее всего, умерли бы без своевременной помощи, но теперь будут жить.
Правда, четыреста с лишним раненых никогда не вернутся в строй, потому что у них нет каких-либо конечностей или раны настолько тяжелы, что они от них уже не оправятся в разумные сроки.
Я считаю, что санитарная служба — это успех, но незначительный, потому что почти ничего для нас не меняет.
— Мы проиграем? — спросил Реншу.
— Это было понятно почти с самого начала, — ответил я. — Но я и предположить не мог, что так быстро!
Почти после каждой войны в Поднебесной, как правило, будто бы сама собой, начиналась многолетняя пауза, потому что никто не хочет биться до последнего солдата в армии и последнего ляна в казне. Но сейчас всё иначе.
— Но, ладно, — попытался я взять себя в руки.
— Мне докладывают, что мы теряем деревни на севере и юге, — сообщил Реншу. — Они уже начали уничтожение нашей провинции — отряды всадников жгут селения и истребляют жителей.
— Это должно было начаться давно, — произнёс я. — Да, с каждым днём всё очевиднее, что нам пизда.
Иногда я жалею, что вообще впутался во всё это. Можно было грохнуть того кровососа и просто оставить на месте. Можно было не рвать когти в Тею и не убивать Мирула и его прихлебателей. Можно было вообще пойти по дороге не на север, а на юг — она бы вывела меня в провинцию Ляочэн, где ванствует некий Куай Жичэн.
Но всё это можно было бы сделать, знай я заранее, к чему приведут мои поступки. Благородные, блядь, поступки!
«Таков Путь», — подумал я с едкой горечью в горле. — «И он завёл меня прямо в жопу».
А хули мне ещё остаётся, кроме как признать, что я в дерьме?
— Хочешь бросить всё и уйти? — спросил ван Цзоу.
— Практически с самого начала, — ответил я. — Есть два варианта: бежать, как крыса с тонущего корабля или утонуть вместе с ним.
— Метафора груба, но прозрачна, — кивнул ван. — Я не хочу умирать здесь.
— Известное дело, — усмехнулся я.