— Нет, — покачал головой кровосос. — Всё шестое колено такое — это родовой дефект. Так было всегда — нужно отфильтровать кровь через одно колено, чтобы избавиться от дурного в крови. Но в жертву приносится сила…
— Значит, каждое колено слабее и слабее, — произнёс Маркус. — Сколько всего существует колен?
— Я слышал, что до двадцатого, — ответил Эдран. — Но возможно, что больше. Правда, я также слышал, что после двадцатого колена «птенцы» мало чем отличаются от корма… то есть, я хотел сказать, людей…
Корм, блядь, да?.. Корм, блядь!
— Дай, я его угандошу! — вскочил я с лавки.
— Сядь, пожалуйста, — попросил Маркус. — Бро, я всё понимаю — мне и самому это не в кайф. Но это нужно.
Он перевёл на Эдрана тяжёлый взгляд.
— Продолжай.
— Я видел десятое колено, одиннадцатое, тринадцатое и четырнадцатое, — припомнил кровосос. — Они слабы…
— А воины, которые ушастые и в тяжёлых доспехах — это какое колено? — спросил Маркус.
— Это Ночная хоругвь, — ответил Эдран. — Восьмое колено, но иногда во главе ставят воина из седьмого колена.
— А те шавки при правителях провинций? — спросил я.
— Пятое или седьмое колено — в зависимости от важности провинции, — ответил кровосос.
— Что-то ты дохуя знаешь, — произнёс я. — Откуда?
— Я в Поднебесной уже две сотни лет, — ответил Эдран. — Я знаю и видел многое — я могу быть полезен вам…
— Да ты что? — криво усмехнулся я. — И что ты знаешь?
— Я пятьдесят семь лет выводил «птенцов» от пятого колена, — ответил кровосос. — Мне стоило больших трудов добраться до этого положения. Я знаю всё, что можно знать о пятом и шестом коленах владык ночи.
— Он вам пиздит! — сообщил нам Тириен. — Он последний подручный — подносчик инструментов и носильщик трупов!
— Твоя очередь придёт! — усмехнулся я. — Напоёшься ещё!
— В его словах правды вплетены нити лжи! — продолжил голосить сиделец на ледяной глыбе. — Я могу рассказать больше, потому что я — глава комы заводчиков!
— Что такое кома? — спросил Маркус у Эдрана.
— Это группа мастеров и подмастерьев, — ответил он. — Но главой этой комы был я!
— Похоже, приближается время спа-процедур, — посмотрел я на левое запястье.
— Да, похоже на то, — согласился Маркус.
— Нет, постойте! — выкрикнул Эдран, когда я прижал его к столу под баком с водой. — Он лжёт! Он хочет, чтобы вы потратили время!
— А того отдирай от глыбы и тащи сюда, — сказал я, затыкая рот кровососа влажной тряпкой. — Будем общаться.
Начинаю лить воду на лицо Эдрана, а тот отчаянно дёргается и захлёбывается.
— М-да… — произнёс я, глядя на его мучения. — А ведь можно как-то убедительнее спиздеть… Ведь можно же, да?
Скоро Маркус вытащит Тириена из холодной и закрепит на столе с колёсиками. Дальше он поставит стол в очередь к «вспоминательному источнику», чтобы провести спа-процедуры до полного прояснения обстоятельств.
Жаль, что электричество ещё не изобрели — так бы мы применили «электрический вспоминатель», как в Бандитском Петербурге, хе-хе-хе…
— А-а-а-а!!! Ай-ай-а-а-а!!! — заголосил Тириен, с хрустом отдираемый от ледяной глыбы.
С «электрическим вспоминателем» дело бы пошло гораздо быстрее — это гарантированно. Увы-увы…
— А-а-а… А-а-а… — стонал Тириен, пока Маркус тащил его по полу к столу.
«Чем мы занимаемся?» — спросил я себя. — «Хотя, похуй на это. Важно не то, чем мы занимаемся, а то, с кем и что мы получим в результате».
Информация, которую мы собираем с этих двоих, может пригодиться, а может и нет — тут уж хуй угадаешь. В первом случае — это однозначный случай, когда цель оправдала средства, а вот во втором — мы просто запытаем двух кровососов зазря.
«Нет, нихуя», — покачал я головой. — «Эти пидарасы заслужили даже большего. Существование рая и ада — это дискуссионный вопрос, поэтому надо дать им максимум острых ощущений ещё при жизни, за все их прегрешения».
Меня считают конченым маньяком, массовым убийцей, но по факту за просто так я не убил никого. Даже те стражи, к которым я сам вышел — они выстрелили в меня первыми…
Но всегда будет висеть вопрос, заданный ещё в школьные годы, кажется, у Грибоедова: «А судьи кто?»
Конституции у меня нет, уголовного кодекса тоже — как я могу адекватно отмерять справедливую меру наказания?
Впрочем, кого ебёт? Здесь случаются вещи и похуже, чем юся, причиняющий справедливость и наносящий правосудие…
«Вообще, хороший вопрос, по поводу уголовного кодекса», — задумался я. — «Хотя бы в рамках квартала что-то подобное завести можно — имперским законом не запрещено, а это значит, что можно».
Поднебесная работает на двух принципах: воля Неба и «всё, что не запрещено — можно». Воля Неба — это понятие растяжимое, больше религиозное, а вот второй принцип вполне рабочий. Нужно это исправлять.
Амбициозная задачка — ебануть уголовный кодекс, все эти процессы делопроизводства и прочее. Но Маркус и Сара обязательно помогут мне — пусть никто из них не юрист, но можно нанять хоть целую армию юристов, которые ещё и подтянут местные кодексы, из которых можно и нужно брать всё самое лучшее.
Были императоры, которые пытались установить подробные законы, но они потерпели крах, потому что не хватало административной воли, на местах не хотели, всем было и так заебись пилить бабки, поэтому ни одна императорская инициатива не стрельнула.
А в квартале Байшань есть только одна законодательно-исполнительная сила — я. И я вполне могу принять человеческий уголовный кодекс и начать трахать бандитизм через него, а не по желанию своей левой пятки. Это будет справедливо.
Киваю своим мыслям — да, надо сделать.
За спиной раздалось журчание. Оборачиваюсь.
— Ты что творишь? — спросил я недоуменно, глядя на то, как Маркус ссыт на лицо Тириену.
— Я же у тебя спросил: «Обоссым его⁈», а ты покивал! — ответил Маркус. — Ты чего залипаешь стоишь? У нас допрос в самом разгаре!
— Да я что-то задумался, — отмахнулся я. — Ах, пора вытаскивать моего дорогого друга со спа-процедур!
Закрываю краник и стаскиваю пытающегося отдышаться Эдран.
— Готов продолжать беседу? — спросил я.
Маркус, тем временем, стряхнул капли на Тириена, заправился и перетащил его под бак с водой.
— Фу, блядь! — поморщился я. — А кто убирать-то будет это?
— Что там по графику? — посмотрел Маркус на дверь.
— Не-не-не-не! — запротестовал я. — Я не буду убирать за тобой твою ссанину!
— Ладно, не ссы, — усмехнулся Маркус. — Сам приберусь.
— Это ты лучше больше не ссы на пол! — ответил я. — Эти пидоры, конечно, заслуживают даже облепливания говном, но это как-то слишком, бро!
— Да, я тоже что-то подумал, что как-то не очень, — вздохнул Маркус. — Ладно, не повторится.
— Надеюсь, блядь… — пробурчал я.
— Я всё скажу! Всё-всё-всё! — выкрикнул Эдран.
— Пой, пташка, пой! — заулыбался я.
— Он главный! — мотнул он головой на Тириена. — А я лишь помощник! Но я знаю не меньше!
— Я тебя прямо очень внимательно слушаю, — кивнул я. — Зачем вам была нужна эта подземная лаборатория?
— Мы готовили заговор… — прошептал Эдран. — Те «шестёрки» были нужны для штурма императорского дворца через канализацию. Нашему хозяину известно, что под землёй дворец сторожат василиски, но «шестёрки» должны с ними справиться, при должном количестве.
— Кто ваш хозяин? — спросил я.
— Князь ночи Аневаль дю Дольмёр… — ещё тише прошептал кровосос.
— Закрой рот!!! — прокричал Тириен. — Нас убьют!!!
— Не слушай его, — попросил я Эдрана. — Рассказывай — здесь все свои.
— Он хочет свергнуть короля ночи, Вандреля Эгфуа, — продолжил он. — Это верховный лидер, он, как говорят, из второго колена…
— Ты же говорил, что нихуя не знаешь о верхушке! — возмутился я. — А я уж подумал, что мы начали доверять друг другу!
— Пожалуйста, не надо больше воды… — взмолился Эдран. — Это лишь слухи! Никто точно не знает его имени, колена и где он находится! Но говорят, что он находится при императоре корм… людей!
— Та-а-а-ак, — медленно кивнул я. — И это весь план?