— Зачем?.. — спросил он. — Зачем?..
— Закрой рот, скот! — дал ему мощную пощёчину чужак. — Зачем? Ха-ха! Тебе интересно⁈ А я скажу: все вы — корм! Самая обычная скотина! А мы — едоки! Мы — высшие, созданные, чтобы властвовать и наслаждаться вашей тёплой кровью! Так устроен мир, поэтому ты, корм, отправишься в Юнцзин, где тебя очень дёшево продадут, как поросёнка, на рынке! А вот твоя семья… Ха-ха-ха…
— Нет!!! — выкрикнул Хаомин. — Нет!!!
— Заткни его, — выглянул из окна другой чужак с окровавленным лицом. — Мешает.
— Легко! — усмехнулся его соратник и вытащил из кармана ветошь.
Он грубо раздвинул Хаомину челюсть и затолкал ему в рот грязную ветошь, а затем вытащил из кармана кожаную ленту и замотал ею его рот.
— Будь мужчиной, ха-ха-ха! — рассмеялся чужак. — Терпи страдание молча! Ха-ха!
— Ха-ха-ха!!! — рассмеялся проходящий мимо чужак в чёрных латах и в шлеме, изображающим морду кабана.
Хаомин пытался вырваться, но скрепили его слишком надёжно. Он рыдал, бился, мычал от отчаянья, но всё было тщетно.
На фоне кричали люди — на деревню тоже напали. Кто-то пытался бежать, но чужаки легко догоняли их, несмотря на тяжёлые доспехи. Они глумливо смеялись, когда ловили беглецов.
А затем крест с Хаомином выдернули из земли и потащили куда-то.
Оказалось, что притащили его к телеге, в кузове которой уже лежало несколько человек. Сыровар Южэнь и зависимый селянин Сюэтун. Хаомина бросили прямо на них.
— Эй, нормально воткни их в пазы! — раздражённым тоном приказал один из чужаков. — Никто этого за тебя делать не будет! Хули кидаешь их, мразь⁈
— Пошёл ты нахуй, Таланор! — ответил чужак, принёсший Хаомина. — Тебе надо — ты и делай!
— Ты доигрался, — констатировал Таланор, слезший с места возничего и извлёкший меч из ножен. — Вытаскивай меч, сукин сын — сейчас я раскрою тебя от башки до жопы!
— Да чего ты так сразу, а? — отступил чужак. — Ладно, я воткну их!
— Я уже достал меч, Моркант, — покачал головой Таланор. — Дерись или станешь кормом! Давно я не пил несвежей кровушки…
— Ах, сука! — выкрикнул Моркант и вытащил свой меч.
Началась драка, которой Хаомин мог бы порадоваться. Но он впал в состояние полного безразличия к происходящему. Перенесённые ужас и отчаяние отключили его сознание.
Он равнодушным пустым взглядом пронаблюдал, как Таланор обезоружил Морканта, отрубил ему голову и начал жадно пить его кровь прямо из обрубка шеи.
— Да-а-а… — с наслаждением изрёк он, отбрасывая иссушенное тело. — А теперь можно и потрахаться, хе-хе…
Он направился в деревню, оставив тело соратника и телегу.
Другие чужаки приносили новые кресты с людьми и бросали их рядом с телегой. А затем появилась группа из четырёх байгуев в броне попроще и подешевле — они вытащили из телеги Хаомина, Южэня и Сюэтуна, а затем начали втыкать основания крестов в пазы на полу кузова, перед этим сводя их руки к туловищам.
Так получалось очень компактно — они размещали людей вплотную, по четыре человека в ряд. Стало тесно и тяжело даже дышать, но Хаомину было уже всё равно. Он принял свою смерть и хотел, чтобы всё это поскорее закончилось.
Когда телегу набили пленниками, вернулся Таланор, напевающий какую-то весёлую песенку на неизвестном Хаомину языке и подстегнул лошадей.
Они удалились от деревни Сичжу на десятки ли. Хаомин был вынужден смотреть в затылок Сюэтуну, который всю дорогу дёргался и мычал в бессильном отчаянии.
— А вот мы и на месте, — произнёс Таланор, останавливая телегу. — Эй, вы! Разгружайте корм! И чтоб без глупостей — узнаю, что кто-то отпил хоть капельку, накажу вас всех!
К телеге подошли люди в обычной одежде, с лицами, как у обычных жителей Поднебесной, но с такими же багровыми глазами, светящимися в темноте.
Они были слабее, чем байгуи, потому что не могли выдёргивать кресты из пазов в одиночку. Работали они сообща и когда двое выдернули крест Хаомина, он увидел их алчные взгляды — они хотели съесть его. А он надеялся на это и даже повернул голову, чтобы было лучше видно шею.
— Я слежу за вами, выродки!!! — предупредил их Таланор. — А ну убрали свои ёбла от него!
Хаомин поморщился от раздражения — умереть не удалось.
После выгрузки из телеги их начали плотно заматывать верёвками и загружать в большие деревянные ящики.
В ящиках есть отверстия, чтобы внутрь попадал воздух, поэтому задохнуться в них не получится. Они предусмотрели всё.
Во тьме ящика время будто остановилось. Воспоминания возвращали его в светлое прошлое, он вспоминал лица жены и детей, переживая тяжёлую и душераздирающую скорбь.
Но хуже всего было осознание, что за них никто не отомстит. Армия вана не придёт, а сам Хаомин ничего поделать не сможет, потому что он слишком слаб. Он не смог защитить семью, а сейчас находится в ящике, в цепях — как он может отомстить?
Ящик снова загрузили в телегу, сверху нагрузили ещё, а затем она поехала. Это всё, что он мог узнать и понять изнутри.
Скрипя древесиной, эта конструкция ехала и ехала. Часами.
Но всё заканчивается, любой путь имеет конец, поэтому телега остановилась и началась очередная разгрузка.
— Вытаскивайте и ставьте передо мной, — распорядился какой-то вельможа в жёлтом шёлковом халате и с длинными волосами до плеч.
Он байгуй, но окружающих это не смущает.
Глаза у него будто как у нормального человека, но когда он чуть склонил голову, блеснул характерный багровый оттенок.
«Кровопийцы…» — с ненавистью подумал Хаомин. — «Император… Почему нас не защитила армия?»
Когда настал его черёд, он попытался сопротивляться, но ему дал кулаком в живот дюжий мужчина в одежде из чёрной кожи.
— Ещё раз дёрнешься — пожалеешь, что родился, — предупредил он.
«Уже жалею», — подумал Хаомин.
— Что тут у нас? — спросил байгуй-вельможа. — Зубы покажите.
Хаомину раскрыли рот и заставили разжать челюсть.
— Хм, здоровые, — кивнул вельможа. — Снимите с него одежду — она ему больше не понадобится.
Хаомина раздели и вельможа начал рассматривать его со всех сторон.
— Да, он здоров, — пришёл байгуй к выводу. — Это хороший товар, высший класс — голубую ленту ему.
Один из его подручных повязал на шею Хаомина голубую ленту.
— Следующего… — велел вельможа.
Хаомина же отвели к железным крестам — на многих из них уже закреплены люди, но были и пустые. Его прикрепили к свободному — справа от него была закреплена обнажённая рыжеволосая женщина из байгуев, с чёрной лентой на шее. На щеках её слёзы, а на теле синяки. Из промежности капает кровь.
«Эти животные не жалеют даже своих», — подумал Хаомин с ненавистью.
Он успел заметить, что ленты на шеях пленников разные — у кого-то красные, у кого-то чёрные, у кого-то зелёные, а у кого-то голубые, как у него. Это что-то значит — не может не значить.
И снова потекли часы. Солнце нещадно палило, хотелось пить, но Хаомин подавлял это желание. Если он не будет пить, то умрёт быстрее.
— Время обеда! — с улыбкой сообщил дюжий мужик в кожаной одежде, держащий в руках бронзовую воронку с длинным носиком.
За ним следовал мужчина с деревянной бочкой.
— Открывай рот, корм! — приказал мужик в кожанке. — Живо!
Но не видимый для Хаомина человек попытался сопротивляться, поэтому мужик начал бить его в живот.
— Вот так! — усмехнулся он. — А теперь пей!
В конце концов, очередь дошла и до Хаомина. Мужик в кожанке понял что-то по глазам, поэтому сразу же ударил его в живот, а затем вцепился обеими руками ему в челюсти и запрокинул голову.
Его помощник вставил воронку, заляпанную чужой слюной и рвотой, в рот Хаомину, а затем поднял бочку и начал заливать в воронку какую-то коричневую жижу.
Жижа не только утолила жажду, но и насытила его — у них всё продумано.
«Они делают всё это не в первый раз», — пришёл Хаомин к выводу. — «Мы не первые и не последние… Куда смотрит ван? Куда смотрит император?»
После завершения кормёжки пленённых, снова ничего не происходило — лишь прибывали новые телеги с ящиками, из которых вытаскивали новых пленённых.