На Земле деньги позволяют очень много, но здесь они позволяют и намного больше, и намного меньше. То есть, если к золотому состоянию прилагается аристократический статус, то можно вообще всё, а если рылом не вышел, то, увы, многие пути будут закрыты и придётся прятать своё состояние в глубоких хранилищах.
«Если не будет дурой, а она не будет, сможет безбедно прожить остаток своих дней», — подумал я о Морвен. — «Сотня лянов — это целое состояние, но мне не жалко, почти что. На один лян семья из четырёх-пяти человек может прожить год, скромно, но достойно. Одна Морвен? Ну, ей много не надо, поэтому может прожить на лян пару лет. По её словам, были времена, когда она выживала целый год на пару-тройку серебряных лянов».
Успокаиваю так свою совесть.
Верно говорил Антуан де Сент-Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили».
Это Петрович как-то сказал, когда к нему прикатили подбитый на бездорожье ×5, которому он до этого перебирал ходовку…
Двигаюсь к лавке мастера-кузнеца Планшереля.
— Привет, честной народ! — вошёл я в лавку.
Подмастерья, как всегда, ебутся над ежедневными задачами — кто-то полирует кирасу, кто-то шлем, а кто-то набирает чешую для защиты уязвимых мест…
— Приветствую, господин председатель! — вышел ко мне сам мастер. — Давненько тебя не видно!
Жму ему руку.
— Твой заказ практически готов, — сообщил мне Планшерель. — Осталось только дополировать и всё!
Я отправлял к нему Зонга, чтобы тот передал ему заказ на крепления для масляных ламп и полированные бронзовые зеркала.
— Славно, — улыбнулся я. — Но у меня есть ещё один заказ — нужны листы из лучшей тигельной стали, полтора на полтора чи. Толщина — один цунь. Нужно десять штук.
— А нахрена? — озадаченно спросил кузнец.
— А какая тебе разница? — спросил я. — Надо — значит, надо. Деньги будут заплачены.
— Да просто интересно, — ответил Планшерель.
— Это нужно для одной работёнки, — туманно ответил я. — Долго и скучно объяснять, поэтому я не буду. Когда сможешь?
— Ну, это надо будет точно расковать — много подмастерьев придётся запрячь… — мастер задумчиво почесал свою короткую бородку.
— Ты посчитай и скажи, — попросил я.
— Недели три, если бы не было других заказов, — ответил Планшерель. — Но у меня поставка десяти латных доспехов горит, поэтому месяца полтора на всё про всё уйдёт.
— Долго… — покачал я головой. — Ладно, тогда мы своими силами…
— А сколько дашь? — спросил кузнец.
— Ну, если без торга, то двадцать золотых лянов, — ответил я. — Но нужно точно соблюсти размеры — это очень важно.
— Тогда я отсрочку возьму на латный заказ, — сказал кузнец. — Есть такая возможность. Сделаем за три недели — по рукам?
— По рукам, — кивнул я.
Он даже не подозревает, что сейчас продаёт мне верёвку, на которой я повешу его бизнес…
Маркус решил окончательно забить на опасности, сулимые Путём, и изготовить первый прототип парового двигателя. Он мотивирует это тем, что духовая тяга у нас и так есть, это, по факту, уже нечто похожее на паровой двигатель, поэтому разницы никакой, всем будет насрать, но зато можно сильно сэкономить на Ци, которая восстанавливается слишком медленно.
Эти листы мы должны будем сварить методом кузнечной сварки, чтобы получить паровой котёл. Нужна охуительная точность изготовления, но Маркус уверен, что мы точно потянем эксклюзивную штуку, которая будет удовлетворять наши насущные потребности — подключим движок к паровому молоту, что откроет нам путь к пусть и не баснословному, но стабильному заработку.
Основная масса железа сейчас получается кричным методом, при котором руда сплавляется в крицу, то есть, смесь шлаков с железом и сталью, а затем из неё выпизживаются железо и сталь, что осуществляется с помощью труда подмастерьев или примитивных механических молотов с приводом от водяной мельницы.
На последние, кстати, есть ебейший императорский налог, поэтому мероприятие невыгодное. А вот на паровой молот никаких налогов нет, поэтому всё абсолютно законно. Если фискалы не увидят наш паровой молот, всё будет нормально. Да даже если увидят — жопа у императорского бюрократического аппарата очень тяжёлая, поэтому новый указ появится очень нескоро. За это время паровой молот окупит себя стократно…
Это ещё один стабильный источник бабла, но нужны будут мастера. Возможно, удастся переманить подмастерьев у кого-нибудь. Например, у Планшереля. Он не обидится — у него за забором очередь из подмастерьев разной квалификации, поэтому он меняет их, как перчатки. Все хотят поработать с тигельной сталью, но допускается до неё им только ограниченный круг из надёжных подмастерьев, а всех остальных он, без зазрения совести, эксплуатирует на чёрных работах.
— Ладно тогда, — сказал я. — Рад был увидеться.
— Ты приходи ещё, — попросил Планшерель. — Можем посидеть в таверне, пива попить, поговорить.
— Возможно, — не стал я давать обещания.
— Кстати! — вспомнил кузнец. — Отойдём ненадолго?
— Давай, — кивнул я.
Мы вышли из его лавки и отошли на полсотни метров.
— Ты продал мне ту особенную сталь… — произнёс мастер-кузнец. — Предложение о продаже её секрета ещё в силе?
— К сожалению, нет, — покачал я головой.
— Уже продал кому-то? — расстроился Планшерель.
— Нет, — вновь покачал я головой. — Просто я решил, что такая корова нужна и самому, хе-хе-хе…
— Какая корова? — озадачился кузнец.
— Которая даёт очень много вкусного и полезного молока! — ответил я. — Это метафора — мне выгоднее самому делать такую сталь и продавать любому желающему, чем раскрывать кому-то её секрет и выиграть лишь разово.
— Разумно, — вздохнул кузнец. — Жаль.
— Да, надо было соглашаться в тот раз, — улыбнулся я ему. — Но будь уверен — я никому не продам этот секрет, поэтому твоя сталь в безопасности. Всё равно той стали много не произведёшь — очень уж тяжело её делать.
— Ну, тогда я буду спокоен, — улыбнулся Планшерель. — Благодарю тебя, что продал секрет тигельной стали только мне, мейстер мавр Вэй. Я уже окупил покупку секрета и сейчас получаю прибыль.
«Мейстер мавр» — это на бриттском языке означает «большой мастер» или «гроссмейстер». Это высшая степень выражения уважения мастером мастеру…
— Я держу данное кому-либо слово, — пожал я плечами. — Так работает честное дело.
— Ещё раз благодарю тебя, господин председатель, — поклонился Планшерель.
— Я принимаю твою благодарность, — кивнул я ему.
— Ходят слухи, что ты собираешься вкладываться в городскую стражу своего квартала… — произнёс кузнец. — А латы ты им закупать будешь?
— Это, пока что, не решено, — покачал я головой. — До реформы стражи ещё далеко — нам бы насущные проблемы решить…
— Но если решите — ты знаешь, где я живу и работаю, — кивнул Планшерель. — Мои латы славятся на весь Юнцзин.
— Я подумаю над твоим предложением, — пообещал я. — Что ж, до встречи, мастер Планшерель.
— До встречи, господин председатель, — попрощался мастер-кузнец.
Глава девятнадцатая
Униформ Ромео Оскар Кило
*896-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, суверенный участок юся и председателя совета квартала Вэй Та Ли*
— Приветствую тебя, мастер Вэй, — церемониально поклонился Зонг.
Он солидно прикинулся — носит аккуратную хлопковую рубашку бежевого цвета, чёрные кожаные штаны и высокие чёрные сапоги байгуйского фасона, то есть, с заострёнными носками.
Ещё он начал систематически стричься у цирюльника, ухаживает за ногтями и регулярно моется, чего раньше за ним замечено не было.
На безымянном пальце левой руки он носит серебряную печатку с вычеканенным на ней человеческим черепом — никаких драгоценных камней и прочих украшательств, а только чистое серебро.