- Думаю, ты выпил все запасы врача. – не успеваю договорить мысль, потому что нас оглушает взрыв. Жаркая волна сбивает с ног и тащит по полу, прибивая к уцелевшим стенам. Несмотря на адское пламя и раскалённый воздух, мне становится холодно. Леденеет все: от сердца до конечностей. Во рту становится вязко и неприятно.
Слух пропадает, тонкие струйки крови стекает из ушей к подбородку. Я срываюсь с места до того, как прихожу в себя. Меня гонят инстинкты. Врываюсь в огонь, пытаясь отыскать палату. Меня еще не успел охватить ужас, двигал адреналин.
Лука был позади меня, мы передвигались шаг в шаг, как загнанные лошади.
Алисы и Алёны нигде не было. Они не могли погибнуть, их тел среди всех остальных просто не было. Они исчезли.
- Лука! – разъярённый Майлз влетел в горящую палату со свертком в руках. Он был перемазан сажей и весь помят, так же как и мы. – Смертник принес Демида и записку.
Бледное лицо друга говорило само за себя.
Их похитили. У нас из-под носа. Отставили лишь сына.
Глава 6.
Нью-Йорк. Наши дни.
- Это моё первое свидание за долгое время. – признаюсь Майклу, принимая его руку. Мужчина был очень галантен и помог мне подняться на лестницу. Мы решили начать осмотр выставки со второго этажа.
Встреча со странным незнакомцем в галерее напугала меня. И вместе с тем затронула нечто совсем глубокое, спрятанное ото всех, до чего нельзя практически добраться. После его ухода я закрылась в своем кабинете и долго пыталась унять дрожь во всем теле, меня трясло, выворачивало наизнанку.
Несмотря на своё поведение, мужчина меня не пугал. Наоборот, рядом с ним мне было спокойно. Хотелось поддаться животному желанию и прижаться к стальной груди мужчины. Тихий голос в голове подсказывал, что она на ощупь крепче гранита. Я видела как она вздымалась и опускалась.
При воспоминании я вздрагиваю, всё тело передергивает от волнения. Во рту становится сухо.
- Моё тоже. – говорит он, и я ему верю, потому что он не похож на лжеца. Вид у него по крайней мере убедительный. – Расскажите, как Вы решили открыть галерею. Вы красиво рисуете? Или любите искусство?
Задумываюсь над его вопросом, прикусывая нижнюю губу, и без того искусанную до крови. Для меня работа в галерее всегда была как что-то само собой разумеющееся. Без неё я себя не представляла. Даже ощущение складывалось, что жизни у меня не было за её пределами. Только галерея и искусство.
- Трудный вопрос, между прочим. – задумчиво протягиваю я, стуча каблучками. – Рисовать я не умею. Даже больше, ужасно рисую, это абсолютно не моё, а вот искусство очень люблю. Уже даже не могу вспомнить, почему решила открыть галерею. Скорее всего просто поддалась какому-то импульсу мимолетному и перевернула свою жизнь с ног на голову. А дальше всё по интуиции. Двигаюсь также повинуясь случаю, не задумываясь о последствиях. Делаю то, что люблю.
- Звучит практически как мечта. Делать то, что тебе хочется. – отвечает Майкл. Мы останавливаемся у сдержанного стенда с первыми, самими ранними фотографиями Кэррола, рассматривая их.
- А Вы, почему решили стать финансовым брокером? Мечта? – спрашиваю с интересом у него.
- Нет. – Майкл смеется, и мне нравится его приятный смех. Он очень гармоничный и даже ласкающий. – Все намного прозаичнее, мои мама и папа экономисты их крупных американских организаций, считающее главной ценностью – деньги. Я оказался жертвой их точки зрения, потому что еще в школе меня заставили изучать экономику, а потом отправили в Гарвард грызть финансовую науку. Скажем так, мне даже не оставили выбора. Но в принципе, я доволен тем, чем занимаюсь.
- Может быть мы все жертвы точки зрения своих родителей. Они ведь вкладывают в нас себя - свою частичку. Главное, чтобы Вы чувствовали себя полным и счастливым. – мужчина одаривает меня благосклонной улыбкой, и я улыбаюсь ему в ответ.
- Поужинаем после…
- Добрый вечер. – Майкл не успевает договорить, незнакомец за его спиной буквально вклинивается между нами, разжигая атмосферу и становясь стеной между мной и мужчиной. Его массивная фигура загораживает полностью моего спутника. – Не ожидал Вас тут увидеть.
Почему-то не верю ни одному его слову. Нахал усмехается так, что каждому будет понятно, что он лжет. Он определенно преследует меня. И этот факт, к моему стыду, меня заводит. Я открываю рот и закрываю, не зная, как себя вести и что делать, чтобы выйти из неловкой ситуации.