Ответом ему была гробовая тишина. Никто не осмелился подать голоса.
Мельников обошел мужчин и встал в самом центре хаотичного кольца из рабочих. У мужчины был тяжелый взгляд, не менее тяжела была и его рука, которой он любил раздавать наказания.
- Я закрывал глаза на ваши пошлые взгляды, потому что за ними ничего не стояло. Но сегодня Вы перешли все границы. – для усиления эффекта, Мельников схватил одного из мужчин за волосы на голове и сильно приложил его лицо об угол стола, безжалостно отправляя рабочего в нокаут. Это возымело эффект. Мужики все приняли воинственные стойки, готовые к нападению. – Не уважение к моей жене – не уважение ко мне. Не буду терпеть такого ни при каких условиях.
Если бы его сейчас увидела жена – не поверила бы, что он умеет таким быть.
Мельников взял за ухо первого попавшегося и потянул вниз, причиняя ему боль и унижая. Мужчина взбунтовался, но Сергей быстро приложил и его, укладывая на пол. Для генерального директора он был весьма подвижен и хорошо владел своим телом, точно зная, как бить и куда.
- Еще есть желающие? – угрожающе прорычал он. – Это последнее предупреждение, выродки блядские, если хотя бы кто-то один подумает плохо о моей жене – я не просто Вас всех нахер поувольняю, я еще и покалечу каждого из Вас. А если Вы думаете, дегенераты, что после Вашего увольнения, я не найду новых рабочих, Вы сильно заблуждаетесь. В соседних городах процветает безработица, мужика там рады будут ухватиться за любую возможность.
Чтобы закрепить сказанное, Мельников поравнялся с Григорьевичем, забрал из его рук дымящуюся сигарету и жестоко потушил о лоб своего главного инженера, который тут же истошно взвыл. Все пребывали в шоке.
Мельников бы с удовольствием изрезал его язык на лоскуты за каждое сказанное слово, но пришлось сдержаться, чтобы не привлекать лишнее внимание. Он добился желаемого, заткнул псам рты, посмевшим поднять лай на любимую.
+++
В Пулнавате был всего один магазин, где можно было купить шикарный купальник, и я отправилась туда. Невзрачный и маленький магазинчик брендовой одежды не особо процветал, но спрос был, сюда местные приходили для приобретения вещей для особо случая, поэтому он еще держался на плаву.
- Добрый день! – хозяйка магазина лично вышла ко мне. Каждый в этом городе хотел оказать уважение моему мужу. – Рада Вас видеть, Елизавета. Как Ваши дела?
Мария Ивановна или Ильинична, я никак не могла заполнить её отчества, просто сияла. Она считала себя местной модницей, поэтому не стеснялась одеваться в дешевые подделки известных мировых брендов. Поэтому она была вся в «Гусях» да «Луи Виттоне».
- Отлично. Покажите, пожалуйста, что у Вас есть из купальников? – мне не нравилось, когда оказывали столько внимания. Приторного и неестественного. Её хорошее было не ко мне, а к мужу и его кошельку.
- Сейчас. – Хозяйка всё также улыбалась во все свои тридцать два кривых зуба. – собираетесь в бассейн или на море?
Ничего не отвечаю. Не хочется ни с кем делиться нашим маленьким секретом. Мне почему-то кажется, что очень романтично сбежать ото всех, укрыться на другом континенте или в другой стране.
Завтра уже все в нашем городке будут знать какой купальник я купила и за сколько, но пусть хотя бы не знают, для какого случая он покупается. Замучают же вопросами.
Женщина принесла мешок с купальниками и стала доставать один за другим, показывая, что у нее есть в наличии.
Меня это покоробило, прямо пробрало до основания. Мне всегда было неприятно вот так выбирать себе вещи. Сережа шутил, что во мне голубая кровь бунтует, требует больше аристократизма.
- С Вашей фигуркой, конечно, можно надеть что угодно! – она так и обсыпала меня комплиментами, умасливая с ног до головы. Я слабо кивала на автомате, рассматривая купальники.
- Я померю этот и этот. – выбрала я несколько из кучи. Мне нравился красный цвет, хотелось что-то алое. Он бы изумительно смотрелся на моей молочной коже.
Я зашла в примерочную, скинула одежду и быстро натянула малюсенькое красное бикини. Оно село идеально, подчеркивая каждый изгиб тела. Мне было чем гордиться. Автоматически я провела пальцем по тонкой, практически незаметной растяжке на животе. Одинокая полоска вызвала у меня недоумение.
Не помню, чтобы я поправлялась. Интересно откуда она у меня?
Стоило мне подойти ближе к зеркалу, как шторка затрепыхалась и за моей спиной оказался возбужденный Сережа, тут же ухватившийся меня жадно за мои ягодицы, практически раздвигая их в разные стороны и прижимая меня к себе. Даже через брюки я чувствовала его эрегированный член.