Возможно, ему не следовало спрашивать. Хотя она избегала этом темы, должно быть, она думала, что убийцей может быть кто-то из соплеменников. Но, возможно, если бы он смог убедить ее поговорить об этом, она бы поняла, что он не представляет угрозы; она поверила бы ему. — Мог ли кто—нибудь из них причинить тебе вред? — нажал он.
Ледолапка напряженно смотрела на деревья.
— Я не хочу об этом думать. — Ее мяуканье было таким кратким, что он сразу понял, что задел больное место. Возможно, она уже подозревает кого-то. Если это так, она явно не была готова признаться – даже самой себе.
Ночегрив решил сменить тему.
— Ты хороший боец. — Он был впечатлен тем, как быстро и яростно она двигалась, когда они сражались с выдрами. — Как долго ты тренируешься как воин?
— Недолго, — сказала она ему.
— Судя по тому, как хорошо ты обработала мою рану, у тебя явно есть навыки целительства. Ты скучаешь по тому целительству?
— Мне очень понравилось учиться как воиню, — сказала она ему. — Я никогда не выбирала быть целительницей. Это была судьба, которую я не выбирала.
Ночегрив был озадачен.
— Не выбирала?
— Завиток думала, что мне суждено стать целительницей. — Глаза Ледолапки блестели от горя. Смерть ее матери все еще явно ранила ее.
Он почувствовал жалость к молодой кошке Речного племени. Она столько всего пережила.
— Разве ты не хотела стать целительницей?
— Я об этом особо не думала, — призналась она. — Я просто хотела порадовать Завиток.
Он знал, что она чувствует.
— Родители всегда думают, что знают, что для нас лучше, — мяукнул он. — Огнесветик хотела, чтобы я был похож на Огнезвезда.
— Как Огнезвёзд? — Ледолапка казалась очень удивленной. — Но он был потрясающим. — Она, кажется, заколебалась и быстро добавила: — Не то чтобы ты тоже не был потрясающим, но…
— Да, знаю. — Ночегрив мягко отмахнулся от ее слов. Она пыталась быть доброй, но было очевидно, что она знала, что он никогда не станет еще одним Огнезвездом. — Нам пришлось оправдывать ожидания родителей. — Прежде чем он ушел в племя Теней, тяжесть материнских амбиций давила на него, как камень. — Она даже назвала меня Пламелапом, чтобы я был больше похож на него. — Он поднял переднюю лапу. — Посмотри! Я черный как ворона, а она назвала меня в честь огня!
Ледолапка вздохнула.
— Пытаться угодить своим родственникам и своему племени — тяжелая работа.
Впервые с тех пор, как он нашел ее возле впадины Лунного Озера, он почувствовал, будто она убрала когти. Ее колючесть исчезла. Они нашли что—то общее.
— Долгое время, — сказал он ей, — я не чувствовал себя по—настоящему принадлежащим к Грозовому племени. Я не был тем котом, которым меня хотели видеть. Это одна из причин, по которой я присоединился к племени Теней.
— Но ты вернулся.
— Да, — мяукнул он. — Я не мог перестать заботиться о своем племени.
— Думаю, я тоже вернусь.
— Что ты имеешь в виду? — Она была здесь, с ним, и не похоже, что она была готова когда—либо снова приблизиться к Речному племени.
— Я снова стала целительницей, — объяснила она. — Я вернусь. Может быть. — Она неуверенно посмотрела на него. — Как только я начала искать свой путь в качестве ученицы воина, Звёздное племя начало делиться со мной видениями. Настоящими. — Она нахмурилась. — Я думаю, Завиток была права с самого начала. Я думаю, мне суждено быть целительницей. — Она посмотрела в сторону, в сторону луга. — Думаю, мы узнаем это в конце этого путешествия.
— А ты знаешь, когда и где будет этот конец? — спросил он.
— Еще нет, — сказала она ему. — Я просто знаю, что нам нужно продолжать. — Она взглянула на его лапу. — Но ничего страшного, если нам придется отдохнуть день или два.
— Я могу встать на нее. — Он подвинул лапу. Рана болела, но он чувствовал, что мышцы и кости все еще сильны. Идти, возможно, и больно, но он не думал, что это причинит какой—либо вред. Его тошнота прошла, а головная боль начала проходить. Он начал подниматься на лапы. — Чем скорее мы двинемся, тем лучше.
Ледолапка толкнула его обратно.
— Выйдем на рассвете, — мяукнула она. — Сначала нам нужно поесть. — Она оглядела склон внизу. — Ты отдахнешь, пока я поохочусь.
— Ты уверена?
— Да. — Она тепло моргнула. — Я тренировалась как воин, помнишь?
— Хорошо, но не подходи к реке. — Он не хотел, чтобы она снова столкнулась с выдрами.
Она подмигнула ему.
— Почему? — Ее беззаботность застала его врасплох. — Боишься, что я принесу тебе рыбу?
Он замурлыкал и, глядя, как она уходит, почувствовал себя веселее, несмотря на жжение в ране. Убедил ли он наконец нервную ученицу Речного племени, что ему можно доверять и что они даже могут стать друзьями?