– Товарищ Петрова, вам сегодня впитывать информацию по космической программе, – заведующий лабораторией даже не повернулся к сотруднице. Он вошел в рабочий режим и чувствовал приближение Жени Петровой, еще когда она подходила к институтскому корпусу.
Евгения Викторовна повесила жакет и сумочку в шкаф, заглянула в туалетную комнату, сполоснула лицо водой и направилась к своему столу. Справа уже возвышались аккуратные стопочки папок с документами, материалами, отчетами, газетными статьями, досье на ответственных лиц, записями слухов и сплетен, разведданных и прочего, именуемого одним емким словом: «материалы».
В верхнем ящике стола лежали коробочки с пилюлями. На столе, рядом с письменным прибором, выстроились графины с водой, смесью соков, минералкой. Стаканы расположились рядочком перед графинами. Евгения Викторовна сделала несколько энергичных вдохов, задержала дыхание, медленно выдохнула. Мысли в голове замерли. Воздух в лаборатории свежий, комфортной температуры, одежда не стесняет движений, кресло облегает фигуру, подлокотники настроены под свою хозяйку.
Левая рука ныряет в верхний ящик, пальцы находят коробочку с надписью «Комплекс № 7». В рот летят две пилюли, следом за ними еще одна – № 2. Запивается препарат минеральной водой. Две минуты на расслабление. Сейчас в организме старшего научного сотрудника происходят описываемые сложнейшими уравнениями процессы. Все выверено с точностью до молекулы активного вещества. Взгляд женщины затуманивается.
Рука тянется к лакированной коробочке на столе, открывает ее и подносит к носу. Трубочный табак. Привычный с детства запах. Аромат, напоминающий об отце, сильном, мужественном, честном, смелом человеке. В свое время психологи института порекомендовали именно этот аромат в качестве спускового механизма, переключателя.
Очертания предметов на столе, обстановка лаборатории приобретают четкость, как будто подкрутили фокусировку. Товарищ Петрова готова к работе. Сейчас она не только старший научный сотрудник совершенно секретного НИИ. Настолько секретного, что даже факт его существования является государственной тайной. Сейчас товарищ Петрова – переключившийся в режим приема информации ментат.
Начатый в середине сороковых годов группой энтузиастов проект дал первые плоды только в 58-м году. Именно тогда удалось стабилизировать процесс настройки человеческого мозга на режим безэмоциональной работы и подобрать комплексы безвредных для организма биокатализаторов. С тех пор дело и пошло. Результаты шокировали. Еще бы – первые эксперименты позволяли превратить человека в супервычислительную машину, способную перелопатить гору информации и выдать точный прогноз, расчет, но не ясно было, какую часть задачи решит ментат, и будет ли он решать задачу. Теперь ответы давались именно на поставленный вопрос, и не когда человеку повезет настроиться на нужный лад, а сразу после поглощения материала. Это была революция.
Еще раньше удалось организовать отбор будущих ментатов, разработать методики тренировок, наладить реабилитацию ментатов. Тоже проблема. Из десятков тысяч претендентов выбирали пару десятков человек. Людей с врожденными склонностями к математическому мышлению, пространственным воображением, отсутствием страха перед неведомым, зато отягощенных чрезмерным любопытством. Последнее тоже оказалось важным. Ментат без неукротимого зуда к познанию, тяги к неведомому работать не мог.
Вот так и возник институт. На НИИ работали тысячи сотрудников в десятках филиалов. Большинство понятия не имели, какую именно задачу решают, специалисты из управления маскировки тоже недаром ели свой хлеб. Будущих ментатов отмечали еще в школе, собирали сведения в роно и пионерских кружках. С ними проводили беседы, посылали на олимпиады, конкурсы, приглядывались. Перспективных приглашали в заочные математические школы, помогали их родителям с переездом в большие города с хорошими вузами.
После школы молодежь еще раз тестировали. Подходящих приглашали в крупные университеты и институты, незаметно устраняли из их окружения опасных людей, сужали возможное поле соблазнов, бывало, вытаскивали из передряг. Работавшие с молодежью сами не знали, кого и зачем они опекают, считалось, что речь идет о будущих ученых, разведчиках, дипломатах. Фантазия организаторов не ограничивалась ничем. В свое время товарищам в штатском, опекавшим Женечку, сказали, что они оберегают дочку знаменитого адмирала. И это было правдой. Другое дело, та же самая работа велась с детьми простых рабочих, служащих, технических специалистов.
На последних курсах вуза подопечный незаметно для себя проходил еще один тест. Обычно в случае успеха он сам все понимал. Обрывки информации, странности, необычные случаи, разговоры с интересными как бы случайными людьми складывались в цельную картину. Человек разом рвал рамки обыденности и становился ментатом.