Хатам понял, что «так-тук», «так-тук» — это стук трепещущего сердца и, усмехнувшись, покачал головой. Додхудай обеспокоился пуще прежнего.
— Молиться, совершать намаз к лицу вам, — сказал, вытирая пот с лица, Хатам.
— Почему намаз, который к лицу мне, не к лицу тебе?
— Потому, что я не знаю молитв, которые читаются на намазе.
— Дело в рвении, а не в знании молитв. Расскажу один случай, а ты послушай. Можешь даже немного передохнуть. Однажды некий кочевник проезжал на лошади по городской улице и увидел муэдзина, провозглашающего азан на башне мечети. Сразу же он сошел с лошади, привязал поводья к ветке дерева и присоединился к молящимся. Кочевник этот в жизни не совершал намаза и не знал стихов корана, которые читаются на намазе. Взглянув на молельщиков и прислушавшись, он понял, что каждый шепчет что-то свое и тоже начал шептать: «Лошадь я вверил дереву, себя вверяю праведному аллаху, молельщики шепчут, и я шепчу», потом он стал повторять вслед за людьми поклоны, приседания и вставания. Намаз был совершен и принят аллахом, бог отвел место кочевнику в раю. Ты теперь помял, что такое рвение?
Додхудай ждал ответа, но поскольку Хатам продолжал молчать, Додхудай снова спросил:
— Ты понял, я у тебя спрашиваю?!
— Да, я слышу, что вы спрашиваете… Вы сказали, что бог отвел кочевнику место в раю?
— А ты сомневаешься в этом?
— В этом-то я не сомневаюсь… Откуда вы-то узнали, что бог отвел место тому кочевнику в раю? Вот что хотел бы я знать.
— Тебе обязательно это знать? Если тебе что бы то ни было сказал человек старше тебя, так уж ты верь ему. Молодые не должны прекословить старшим. Понятно?
— Понять-то я понимаю… Кочевник совершил намаз — это уж ладно, этому можно поверить, а вот кто видел, что бог отвел ему место в раю? И какой грех, если мне хочется знать и понять это? Так учил меня мой Ходжа-бобо. Может быть, вы сами видели, как бог отвел место кочевнику в раю?
Додхудай захохотал:
— Да кто же видел бога своими глазами? Каждый мусульманин познает бога только разумом. Мы не видим бога, но бог видит нас и наблюдает за нами..
— Бог никогда, что ли, не спит?
— Прекрати! Не будь богоотступником! Что очевидно аллаху, то неведомо рабам божьим. Все во власти бога — земля и время… И еще одно скажу тебе: с богом никто не виделся. Только через Хазрата Джабраила наш пророк разговаривает с богом. Я говорю это потому, что и такие знания когда-нибудь пригодятся тебе… Понял?
— Немного, — ответил тогда Хатам.
— Вот и молодчина. Что больше всего дал бог людям, так это дней. Немного-понемногу, день за днем будешь узнавать все больше и больше и вдруг станешь мударрисом, а?
— Да, не удивительно, раз уж вы учите меня. И так я уже многому у вас научился.
— То-то же, ты, проказник, неспроста допытываешься и докапываешься до всего! Ну, отдохнул? Потихоньку трогайся, а я тебе расскажу все, что знаю о светопреставлении.
— Вас самого, оказывается, можно назвать святым. Ведь я только что подумал: «А что, если я спрошу о светопреставлении», а вы сами и заговорили о нем. Расскажите, какое оно, светопреставление, такое ли оно, как о нем думают правоверные?
— Еще спрашиваешь — такое ли оно? Да разве оно может быть не таким? Никогда не сомневайся, не то станешь богоотступником, а уж это самое тяжкое преступление. А теперь слушай. Светопреставление это день Страшного суда. В этот день солнце с утра приблизится к земле на длину копья. Наступит страшная жара, горы расплавятся, реки будут кипеть. Мертвые встанут из могил и, воздев руки, будут вопить: «О, Мухаммед!», «О, аллах!» А наш пророк Расул-иль-аллах, то есть посланник бога, будет стенать и рыдать: «О, мои мусульмане, горе! Горе!» Он будет протягивать руку таким, как мы с тобой праведным мусульманам, жарящимся на невыносимой жаре и всех поведет к главному весовщику аллаха. Эти весы и есть то самое место, где плохие мусульмане отделяются от хороших, где лучшие оказываются вместе с лучшими, а худшие с худшими. Главный весовщик взвешивает на весах все совершенные нами в этом бренном мире поступки и грехи наши и благодеяния. У кого окажется больше грехов, тех отправляют в ад, а у кого окажется больше благодеяний, тех отправляют в рай.
— А где хранятся все наши поступки, и благодеяния, и грехи?
— Эта книга называется аммол. Два ангела беспрерывно записывают в эту книгу все человеческие поступки. А хранится книга у главного весовщика.
— И наши с вами поступки тоже записываются в аммол?
— А то как же!
— Если так, давайте совершать как можно больше благодеяний. А что такое благодеяние? Каким бывает оно?