Ввёл два пальца в женское лоно и, заручившись желанными стонами, заменил пальцы на побуревший от напряжения член.
Вошёл резко. Во всю длину. И замер, с холодным ужасом осознавая две вещи: он только что лишил Голден девственности, и он настолько на пределе, что от горячего, узкого безумия, в котором оказался, взрывалась каждая клетка.
Слышал у самого уха громкий вскрик, а после ощутил на плече влажность от девичьих слёз, поток которых было не унять.
— Как же больно, — прохрипела девушка, судорожно вбирая воздух в лёгкие, и застонала. На этот раз не от удовольствия.
— Ты девственница, — ошарашенно пробормотал Эдвард и заставил девушку посмотреть на него, пальцами сжимая её подбородок. — Серьёзно? Девственница?
Голден попыталась отвернуть голову, но ни тут-то было. Парня распирала такая ярость вперемешку с диким желанием и болезненным стояком, что он не позволил высвободиться из зрительного плена.
Грубо процедил:
— О таких вещах предупреждать надо, Голден!
Из голубых глаз выкатывались слёзы, а губы, ещё недавно пылающие от поцелуев, вдруг засохли и едва ли не свернулись, точно изживший себя осенний лист.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ты полгода встречалась с Кларком, и вы не трахались? Серьёзно? Вы ёбнутые!
Алиса не выдержала, с неменьшей ядовитостью прошипев:
— О-о, подходящее время поговорить о Дилане! Рассказать о нашем петтинге?
Вспышка ярости была настолько резкой и неконтролируемой, что бёдра сами подались вперёд и едва ли не впечатали девушку в стену.
Громкий девичий вскрик и тупая тяга в области поясницы вынудили грубо выругаться.
Блядь!
— Очень-очень больно, — прошептала Алиса и закрыла лицо ладонями, что, наверное, стало последней каплей.
Член покинул девушку, и, в противовес ожиданию, стало в разы хуже. И Голден и Принсу.
Делая вид, что не обратил внимания на кровавые подтёки на ногах девушки и на собственном члене, поспешил натянуть штаны и справиться с чёртовой молнией. Как же хуёво!
Алиса соскользнула со столешницы и оправила подол платья, претерпевая ощущение жжения внизу живота, а при шаге — саднящую боль. Она, точно затравленный зверёк, смотрела на напряжённую спину парня и не знала, как справиться с разъедающими душу чувствами.
— Я не сказала, потому что… — настолько тихо прошептала, что пришлось повторить громче, чтобы за громкими ругательствами Эдвард расслышал. — …наверное, мне захотелось утереть тебе нос. Твои насмешки и двусмысленные намёки вынудили меня промолчать!
Парень фыркнул и оглянулся на девушку через плечо:
— И кому ты сделала хуже? — прорывающуюся во всеуслышанье ярость не удалось скрыть под насмешливым тоном. — Ты лишний раз убедила меня в своей тупости, Голден!
— А если бы не промолчала, то ты бы остановился?
— Разумеется, — твёрдо ответил и не посмотрел на девушку, потому что единственное, что она вызывала в нём — это неконтролируемый гнев.
«Дурочка! Какая же дурочка!»
— Понятно.
Принс громко выругался и развернулся к треклятой столешнице:
— Что тебе…
Не успел договорить, наблюдая, как девушка быстро проскользнула между стеллажей и вышла из подсобки, громко хлопнув дверью.
Закрыл лицо ладонями и растёр кожу до красных пятен.
— Я другое имел в виду, — пробормотал в пустоту и в отчаянии шибанул ногой по столешнице.
Хотела, чёрта подери, утереть нос… В захламлённой подсобке!
И он тоже хорош. Зачем попёрся за ней? Зачем поцеловал? Почему не остановился? Должен был! Должен не думать о ней и не искать глазами в толпе.
Теперь же он точно не сможет выкинуть Голден из головы.
Он у неё первый.
И от этого факта не хотелось самодовольно улыбаться. Хотелось удариться головой о чёртову столешницу и разметать по её поверхности мозги.
— Я сплю здесь, — сообщил Эдвард и плюхнулся на разобранное кресло.
Генри спорить не стал и занял соседнее кресло, которое только предстояло приготовить для комфортного сна.
— Я удивлён, что ты решил переночевать у нас.
— Мне нравится ваша берлога.
Принсу и правда нравилась квартира Генри, которую он делил со своей группой. Не просто квартира, а место для вдохновения, творчества и репетиций.
И пусть пространства катастрофически не хватало, но Эдвард согласился бы спать на полу, лишь бы не возвращаться в общежитие. Меньше всего хотелось видеть знакомые рожи.
Единственное, что необходимо — хорошенько отдохнуть и собраться с мыслями.
— Классная вечеринка, — продолжал что-то говорить Генри, орудуя над своим спальным местом.