— Ты только рад, — прохрипела в пустоту, будучи уверенной, что Принс ушёл.
Должен был уйти, однако голос в ответ заставил усомниться в собственном здравомыслии.
— Не говори глупость. Я не могу подобному радоваться.
Это не иллюзия и не выдумка — голос прозвучал отчётливо и близко. И правдоподобно. Алиса поверила. Возможно, это её очередная ошибка и, скорее всего, она вскоре пожалеет, но сейчас поверила.
Поверила хорошо поставленному голосу и тому убедительному взгляду, с которым встретилась, стоило только поднять голову. Принс сидел на кровати Рози, точно напротив девушки, и наблюдал за ней. Даже в сумерки, когда единственный источник света — одинокая свеча на тумбочке, его глаза сверкали самым чистым изумрудом.
— Всё будет хорошо?
— Всё будет хорошо.
Алиса несколько раз моргнула, позволяя крупным каплям слёз сорваться с ресниц, и протянула руку. Наверное, Принс понимал, что откажи он сейчас в прикосновении, это стало бы очередным ударом для девушки. Да, именно поэтому он поспешил обхватить ладонями холодные пальцы и подняться с кровати.
Этого Алисе было достаточно. Поспешила подвинуться на своей кровати, с нескрываемым облегчением ощущая, как матрас прогибался под мужским весом.
Было достаточно сидеть в тишине, проглатывая слёзы, и кончиком пальцев исследовать печатки Эдварда. Серебряное кольцо в виде трёхмерной первой буквы его имени обрамляло безымянный палец, а ещё одно серебряное кольцо с гравировкой «Peace» украшало средний палец. Очень символично.
Покрутила печатку, как любил делать сам Принс, и не сдержала грустной улыбки.
— Ты был прав, у папы большие проблемы с алкоголем. Думаю, инсульт…это следствие его каждодневного злоупотребления.
— Он сейчас в больнице?
Алиса кивнула и на всякий случай накрыла ладонью второй руки пальцы парня, боясь, что в любой момент он решит отстраниться:
— Ему необходима терапия для восстановления прежнего состояния. Но всем известно, что инсульт не проходит бесследно: отнимает несколько лет жизни.
— Самое страшное позади, и это сейчас главное, — пробормотал парень и, поколебавшись, уточнил. — Ваша семья может позволить лечение?
Алиса неуверенно кивнула:
— Я что-нибудь придумаю.
Надо думать, этот ответ удовлетворил Эдварда, потому что более ничего не сказал. Девушке не хотелось, чтобы он уходил. Сначала не понимала его порыва пойти следом за ней, а сейчас не представляла, как бы справлялась в одиночестве.
Иной раз необходимо, чтобы кто-то был рядом. Пусть даже Принс.
После морального потрясения и рыданий головная боль не заставила себя долго ждать. Алиса чувствовала, как болезненные спазмы сотрясали затылок и импульсами отдавались в висках.
Поморщилась от очередного спазма и подняла взгляд на парня, ощущая запоздалую неловкость.
— Спасибо.
Не подумала отпускать длинные пальцы Принса и наблюдала, как его глаза оторвались от созерцания горения свечи и вопросительно сфокусировались на девушке:
— Мне уйти?
Сильнее сжала ладони вокруг его пальцев и, поколебавшись, уткнулась лбом в крепкое плечо. Головные боли в совокупности со сонливостью творили невозможное, иначе не описать происходящее.
Невозможное. Нереальное. И, чёрт возьми, желанное.
— Я усну на твоём плече, Эдвард, — прошептала девушка, не в силах бороться с тяжестью, что давила на веки.
— Если тебе удобно, Голден.
Несмотря на ужасные потрясения, она уже давно так спокойно не спала.
Глава 17
Спокойно.
Впервые за долгое время Эдвард просыпался без режущей самое сердце тревоги. Впервые гнетущие мысли о чёртовом Райдере и матери не донимали его. Впервые он открыл глаза и не подумал о том, как бы оправдать свои неконтролируемые желания смотреть на Голден и искать с ней встреч.
Мягко.
Впервые он проснулся и ощутил под головой не лишённую пуха подушку, а копну золотистых волос. Золотые пружинки идеально заменяли подушку, и парень поймал себя на мысли, что не прочь продолжать пользоваться подобной альтернативой.
Проморгал остатки сновидений и повернул голову в сторону Голден, которая мирно спала, уткнувшись подбородком в его плечо. Её золотистые ресницы переливались в лучах утреннего солнца и отбрасывали яркие блики, заставляя едва ли не щуриться.
Она будто вся соткана из золота.
«Я открываю глаза и вижу золото».
Уловимая взглядом россыпь веснушек покрывала её переносицу и маскировала маленькую родинку под правым глазом. Светло-русые брови сливались с утренними лучами, просачивающиеся сквозь незанавешенное окно, и буквально манили дотронуться до них, чтобы убедиться в идеальной линии.