Губы приоткрыты, и горячее дыхание опалило кожу на плече парня, однако он не подумал отстраняться. Это было…приятно. Приятно ощущать близость Голден.
Протянул руку, желая пальцами зарыться в пружинки и замер, когда взгляд зацепился за соседнюю кровать.
Карие глаза Рози были полны откровенного ужаса и страха, будто она стала свидетелем конца свете и дожидалась своей участи неминуемого конца. Да, она выглядела побитой и разбитой, несмотря на лёгкий макияж и полную готовность отправиться грызть гранит науки.
Хотела что-то сказать, но Эдвард прислонил указательный палец к губам, призывая к молчанию, и осторожно перелез через спящую девушку.
Меньше всего хотелось покидать золотое облако, потому что он знал, что поджидало его в ту секунду, как ступит босой ногой на холодный пол.
Реальность, в которой всяческими способами будет гнать от себя подобные мысли. Он только что хотел остаться в постели с Голден?
Чёрт возьми, нет!
Вышел из комнаты и, дождавшись, когда Рози отойдёт от оцепенения и выйдет в коридор следом за ним, закрыл дверь.
— Дыши, Роуз.
— Вы переспали.
— Разве похоже, что мы переспали? — закатил глаза Эдвард. — У меня даже рубашка застёгнута на все пуговицы.
Рози оглядела парня с ног до головы, как если бы оценивала все «за» и «против», и в конченом итоге согласно кивнула. Поверила.
— И после этого ты будешь отрицать свою симпатию к Алисе?
— У нас совместный проект, — выпалил прежде, чем задумался, на кой чёрт ему оправдываться. — Мы слушали лекцию и вырубились. Всё.
— И поцеловались вы случайно, и в постели одной проснулись — тоже случайно.
Парень насмешливо прищурился:
— Милая Роуз, ты ревнуешь? — показано спохватился. — Разумеется, не меня…
— Эдвард!
Неподдельный страх на глубине карих глаз заставил парня сжалиться:
— Это наш секрет. Не волнуйся, — поддел пальцем курносый нос и усмехнулся. — Но шутить не перестану. Даже не надейся.
До первой пары оставалось полтора часа, но Принс не торопился: вернулся в свою комнату, в которой дрых без задних ног Кларк, и принял душ. Желания идти на занятия не появилось, потому что мыслями был далеко от личного рейтинга и прочей херни.
Он вспоминал разговор с Голден и тщательно переваривал каждую деталь, которую удалось расслышать сквозь её рыдания.
Инсульт. Терапия. Деньги.
Последнее хоть и не было произнесено, но сомнений в их нехватке не оставалось — семья Голден переживала не лучшие времена. И почему сейчас эта новость не радовала так, как могла радовать год назад. Совсем не радовала, напротив, заставляла тупо пялиться в одну точку и претерпевать неприятное ощущение в грудной клетке.
Будто кто-то поднёс зажигалку к коже и удерживал до тех пор, пока ожог не углубился в мясо. И даже тогда пекло. Неприятно пекло. Болезненно.
Эдварда перетряхнулся всем телом.
Надел тёплый красный свитер, потёртые, синие джинсы и, накинув на плечи куртку, поспешил покинуть здание общежития.
К тому времени многие студенты выползли из кроватей и создали настоящую суматоху: выбегали и вбегали в комнаты, что-то кричали и умудрялись поссориться друг с другом, выясняя, кто забыл завести будильник.
Эдвард вызвал кэб и, пока дожидался прибытия чёрного автомобиля, быстро напечатал сообщение матери. В последнее время он часто ей писал: в основном интересовался самочувствием.
Её душевное спокойствие беспокоило хотя бы потому, что она стала до странного тихой и смиренной. Она будто…смирилась. Это не могло не напрягать парня.
До паба «Орёл» кэб доставил в течение получаса, однако попасть в здание Эдварду не удалось. Охрана только выпроводила последних посетителей, которые выходили на свет и морщились, точно вампиры яркого солнца, и не спешила приглашать новые лица.
Помещению требовалась уборка и прочая подготовка к трудовому дню, когда как Эдварду было необходимо переговорить с Джаредом — управляющим чудного заведения.
— Его нет, — отчеканил охранник, выглядывая из-за двери. — Будет в течение часа.
— Отлично, я подожду, — кивнул парень и спросил. — Не подскажешь, где здесь ближайший банкомат?
Мужчина кратко обрисовал территориальное нахождение банкомата, и Эдвард поспешил снять наличные с карты, к которой долгое время не прикасался. Он старался вовсе забыть о её существовании, особенно о той сумме, что накапливалась с каждым месяцем.