Алиса не знала, под силу ли им выплыть из той пучины, что с каждым днём утягивала сильнее. Возможно, этот день больше никогда не повторится. Нельзя его терять.
Коснулась губами губ парня и пропустила по телу волну дрожи, которую было не миновать. Ни сейчас, когда кольцо крепких рук сомкнулись на её талии и притянуло ближе.
Такой неспешный поцелуй.
Их первый неторопливый поцелуй.
Ни резкости, ни дикой необузданности, ни чувства вины, замаскированного под неуправляемой страстью.
Они всегда боялись перейти ту грань, за которой припрятана точка невозврата. Потому всегда поступали рвано и сумбурно.
Но не сейчас.
Впервые Алиса не мяла в пальцах волнистые волосы на затылке парня, а нежно перебирала их.
Впервые Эдвард не просто ощущал на языке кисло-сладкий вкус, так напоминающий чёртов виноград, а смаковал его.
Горячие ладони обхватили девичье лицо и немного отстранили, чтобы губы могли прошептать в самые губы:
— Позволь мне сделать в этот раз всё по-другому.
Углубил поцелуй, пальцами рук спускаясь по тонкой шее, опаляя каждый дюйм нежной кожи вдоль позвоночника.
Алиса попыталась справиться с пуговицами на своей форменной рубашке, но без помощи Принса оказалась бессильна. Он быстро расправился с мешающей тканью и приник губами к выпирающим ключицам, языком рисую узоры до кромки кружевного бюстгалтера.
Эти поцелуи, эти прикосновения… Когда они успели стать родными? Почему их присутствие на полуобнажённом теле не вызывало дискомфорта и желания прикрыться? Нет, только не прикрыться.
Дрожащими пальцами Алиса потянула вверх край мужской футболки, и Эдвард податливо отозвался, быстро избавляясь от лишнего гардероба.
Прикосновение кожи к коже — это высший уровень наслаждение, что подтвердилось совместным стоном, прозвучавший в тишине комнаты, точно гром среди ясного неба.
Долгожданный гром.
Долгожданное безумие.
Крепкое мужское тело под ладонями сводило с ума. Каждая татуировка была выведена пальцами несколько раз, прежде чем Алиса решилась губами обрисовать чёрные рисунки.
Эдвард отрывисто выдохнул и, сомкнув пальцы на затылке, теснее прижал голову девушки к своей впадинке между шеей и ключицей. Поколебавшись, Алиса несмело прикусила кожу под губами и засосала, испытывая дикое удовольствие от стона в самое ухо.
Такой хриплый стон.
Такой манящий стон.
Такой раззадоривающий стон.
Мужские пальцы расстегнули бюстгалтер и спустили лямки, открывая доступ на маленькую, но аккуратную грудь, чьи соски так провокационно жгли ладонь. Сильнее сомкнул ладони на груди и старался не потерять контроль от происков тонких рук, что пробрались вниз по торсу и замерли на косых мышцах живота.
Алиса начала задыхаться.
Внутри всё горело от желания быть ещё ближе к парню, который, казалось, прижимался каждой частичкой своего тела к ней. И было мало.
Не заметила, как очутилась на кровати, и поплывшими глазами наблюдала за стремительным избавлением Принса от брюк. Вспомнила и о своей юбке, стягивая ткань вместе с капроновыми колготками. Они порвались? К чёрту!
Единственное, что важно — это склонившийся над ней парень, чьи прядки волос упали на лоб, но Алиса ловко забрала их пятернёй назад и сжала.
Обвила ногами бёдра Эдварда и на мгновение прикрыла глаза, когда он медленно вошёл в неё.
Не было той ужасной боли, которая преследовала на протяжении нескольких дней.
Было тепло. Было непривычно ощущать внутри себя член: его габариты и движения.
— Всё хорошо?
Алиса кивнула и сильнее сжала пальцами плечи парня, когда он, опираясь на предплечья, продолжил двигать бёдрами. Прислонился своим лбом к её лбу и внимательно вглядывался в девичьи глаза, которые то и дело закрывались и открывались, с каждым разом увеличивая зрачок в диаметре.
Такие медленные движения.
Такие изучающие движения.
Поначалу Алиса даже не заметила, как столь же неспешно нарастало напряжение в её теле, особенно концентрируясь внизу живота. Казалось, тот огонь полыхал, точно реакция на жаркие поцелуи и прикосновения, и с каждой минутой он приближался к своему апогею.
Конечно, Эдвард этому способствовал. Он бы не позволил вспышке потухнуть без причинения сокрушительных последствий.
Он подмечал, какие касания сбивали и без того лихорадочное дыхание, какой угол движения вырывал из горла громкие стоны. Просунул свободную от ласк руку между сплетёнными телами и накрыл пальцами нежную плоть.