— А теперь тебе лучше уйти.
Наконец Роуэн овладел собой.
— Уйти? Чтобы вы могли поднять тревогу, и тогда ваши гвардейцы схватят меня, как только я выйду из этой комнаты?
Ксенократ отмахнулся.
— А какой в этом прок? Куда им до тебя! Вскроешь им глотки и вырвешь сердца, после чего всех придется отсылать в центр оживления. Так что давай лучше прошмыгни под их ни на что не годными носами так же легко, как прошмыгнул сюда, и избавь нас от всех этих хлопот.
Уж слишком быстро сдался Верховный Клинок, на него не похоже. Поэтому Роуэн сделал попытку прощупать его — а вдруг удастся выведать, в чем дело.
— Должно быть, у вас все внутри кипит, ведь я так близко, а не схватишь, — заметил он.
— Моя досада быстро пройдет, — ответил Ксенократ. — Скоро ты перестанешь быть моей головной болью.
— Перестану быть вашей головной болью? Каким образом?
Но Верховный Клинок от дальнейших разъяснений отказался. Вместо этого он допил коктейль и вручил Роуэну пустой стакан:
— По дороге оставь это на стойке бара, хорошо? И скажи им там, чтобы принесли еще.
• • • • • • • • • • • • • • •
Люди часто спрашивают, какая из моих задач ненавистна мне больше всех прочих; какую из множества своих работ я нахожу самой неприятной. Я всегда отвечаю правду.
Худшее из того, что мне приходится делать — это замещение.
Изредка я вынуждено внедрять ложную память в поврежденное человеческое сознание. Согласно статистике, только один человек из 933 684 нуждается в такой операции. Конечно, этого хотелось бы избежать, но человеческий мозг, к сожалению, дает сбои. Воспоминания и переживания могут войти в конфликт друг с другом, создавая когнитивный диссонанс и тем самым нанося мозгу болезненный урон. Большинство людей не могут даже вообразить себе, что это за мучение. Оно приводит к агрессии и криминальной активности, которая в остальных случаях побеждена современным человечеством. И никакое количество психотропных нанитов не в силах избавить этих людей от страданий.
Итак, время от времени я вынуждено «перезагружать» отдельных индивидуумов, как это делалось со старинными компьютерами. Я стираю их прежнее «я», их прежние дела; убираю темные спирали их мыслительных паттернов. Это не просто уничтожение их личности — я даю им взамен новую. Наделяю их воспоминаниями о жизни, прожитой в гармонии.
Я не держу свои действия в тайне от них. Как только они получают новую память, я правдиво рассказываю им об этом; а поскольку у них нет больше жизненной истории, о которой стоило бы пожалеть, и нет осознания своей потери, они всегда, повторяю, всегда благодарят меня за то, что я вытеснило их прежнее «я», и они все, повторяю, все без исключения продолжают жить полной, плодотворной жизнью.
Но воспоминания о том, кем они были, весь гнев, вся боль, — остаются во мне, похороненные в глубинах заднего мозга. И я оплакиваю их, потому что они этого сделать не могут.
— Грозовое Облако
21 Я неясно выразилась?
«Пойдем укокошим парочку серпов», — сказала Пурити, явно наслаждаясь подобной перспективой. Ее слова и осознание того, что она и впрямь способна на такое, не давали Грейсону уснуть всю ночь. Эта фраза прокручивалась в его голове вновь и вновь.
Грейсон знал, как должен поступить. Этого требовали от него порядочность, лояльность и собственная совесть. Да, у него все еще была совесть, даже в его новой, негоднической жизни. Он старался об этом не думать, иначе его просто разорвет на части. Само собой, миссия, которую ему поручил Исполнительный Интерфейс, была неофициальной, но оттого ее значимость только возрастала. Грейсон служил приманкой, и само Грозовое Облако, наблюдавшее издалека, рассчитывало на него. Без Грейсона оно ничего не сможет сделать, и либо серп Анастасия, либо серп Кюри, а то и обе вместе, расстанутся с жизнью навсегда. Если это случится, значит, всё, через что ему пришлось пройти — от их спасения тогда, на лесной дороге, до исключения из академии и утраты собственной старой жизни — обесценится. Ни при каких обстоятельствах он не позволит чувствам встать на пути у долга. Скорее он поставит эти самые чувства на службу своей миссии.
Он должен предать Пурити. Но, рассуждал Грейсон, это вовсе не будет предательством. Если он удержит подругу от ужасного злодеяния, он спасет ее от нее самой. Грозовое Облако простит ей участие в неудавшемся заговоре. Оно всегда всех прощает.