– Это вы о себе говорите? – резко спросила Ариана.
– Хотя бы о себе, – без доли стеснения ответил он. – Вы ведь даже не знаете, насколько сильный я маг. А знаете почему? В нынешних обстоятельствах у меня просто нет возможности проявить свои способности. Мы с удовольствием перенимаем немагические технологии, пользуемся электричеством, электронными девайсами, бытовыми приборами, даже транспортом. Среднестатистический маг использует магию так редко, что уже почти не отличается от немага. Так что не обвиняйте меня в том, что я хочу уничтожить магию. Вы уже сами добровольно отказались от нее.
Ариана нахмурилась.
– Но что изменится, если вы распространите вирус? Магия же совсем исчезнет.
– Вы ошибаетесь, – мягко улыбнулся Голд. – Магия останется, но только в руках достойнейших. Магия станет преимуществом тех, кто ценит ее мощь. В новом Андеме эти люди будут по праву пользоваться уважением, обладать неограниченной властью, их будут почитать и боготворить, как они того заслуживают. А немаги будут трудиться во благо страны, обеспечивая магов всем необходимым – как того заслуживают они.
Она не могла поверить, что Голд, всегда такой вежливый, такой рассудительный, совершенно спокойно говорит все эти ужасающие вещи.
– Если вам просто нужна была власть, почему вы не пошли в политику? – недоумевающе спросила она. – Почему не попытались получить место в правительстве мирным способом?
– О, я пытался, мисс Риверс. И кое-какого уважения и влияния в высших кругах мне удалось достичь. Но, боюсь, мирными способами простому магу – даже очень сильному – попасть на верхушку просто невозможно: все места давно распределены.
Однако вы не поняли меня, мисс Риверс. Дело не только во власти. Дело в несправедливости. На протяжении всей истории магов дискриминируют и втаптывают в грязь. Столетиями нам приходилось скрываться, расселяться на пустующих, порой совершенно непригодных для жизни территориях, защищать свои семьи от подозрительных взглядов немагов. После принятия Закона об интеграции мы и вовсе потеряли право свободно использовать магию. Теперь уже даже на собственных территориях нам приходится постоянно быть начеку и не применять магию без особого на то повода. Вдумайтесь в это! Мы, владея сильнейшим оружием, прячемся по своим крохотным закоулкам, как крысы. И кого мы боимся? Немагов! И это в то время, когда даже ребенок-маг способен убить с десяток взрослых крупных мужчин-немагов одним взмахом своей маленькой ручонки. Это противоречит всем законам природы, вы не находите? В природе побеждает сильнейший, травоядные боятся хищников – и только у нас хищники, смиренно поджав хвосты, беспрекословно подчиняются любым прихотям травоядных. Я просто хочу восстановить справедливость, мисс Риверс.
– Не вижу здесь никакой справедливости, – сердито сказала Ариана. – Вы говорите, что магов дискриминируют, но сами при этом хотите поработить немагов. Возможно, Закон об интеграции и неидеален, но он хотя бы обеспечил равенство между магами и немагами.
Голд тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
– Увы, мисс Риверс, подобные либеральные взгляды и привели нас к той ситуации, которую мы имеем сегодня. По какой-то непостижимой причине большая часть магического сообщества согласна со своим незавидным положением. Если бы все придерживались моих взглядов, мне не пришлось бы ввязываться в авантюру с вирусом.
– Нападения на немагов – тоже ваших рук дело?
– Я лично в них, конечно же, не участвовал. Но да, вы правы, изначально за нападениями стояли мои сторонники. Сейчас же всеобщая ненависть зашла так далеко, что нам уже не приходится вмешиваться: маги все делают сами. Ну, за исключением отдельных случаев, – он многозначительно посмотрел на Ариану. – О, я был уверен, что Марк, защищая вас от митингующих немагов, разорвет всех, кто попадется ему на пути. Хотя бы ведомый посттравматическим синдромом, так сказать. Увы, он не оправдал моих ожиданий, так что моим людям пришлось доделывать всю грязную работу.