— Но я не сказал еще главного, — снова заговорил полковник-связист. — В японской лаборатории наши медики обнаружили пробирки с бактериями чумы и холеры.
Рассеченная бровь Державина поднялась.
— С этого и следовало начинать! А вы с хвостика картинки рисуете. — Выслушав подробности, Державин заметил: — Пора нам узнать их, пора! Кстати сказать, русско-японскую войну проиграли во многом оттого, что Японию знали приблизительно: дескать, страна хризантем, сакуры и красивых гейш...
У дверей появился с пакетом в руках усталый вспотевший подполковник, — офицер связи из конно-механизированной группы Плиева. Гимнастерка потемнела от пота, на мокрой шее красная полоса.
Державин быстро прочел донесение, тихо проговорил:
— Вот и Плиев посягает на наши резервы.
— Тяжело у нас...
— А где легко? — Генерал отложил в сторону бумагу, глянул на плиевца. — Кстати, вы не могли бы рассказать подробнее, что у вас там натворил этот артиллерист Маюров? Тут приехали монгольские товарищи — они сейчас у маршала, — настоятельно просят представить Маюрова к званию Героя.
— Правильно просят... Он спас их эскадрон.
— Как же это случилось?
— Обыкновенно. Между прочим, сам Маюров не признает, что он спас их. «Это, говорит, они меня спасли, а не я их».
— Ну, рассказывайте. Присаживайтесь.
Подполковник присел на стул, вытер мокрым платком мокрую шею, скомкал его в кулаке и начал рассказывать о том, как монгольский передовой конный отряд, оторвавшись от своей дивизии, попал в окружение и как старший на батарее лейтенант Маюров, рискуя жизнью, вызволил его из беды.
Тревожная весть об окружении эскадрона капитана Жамбалына пришла в дивизион поздно ночью. Командир дивизиона принял решение немедленно помочь соседям. Но как? Первым делом надо отыскать наблюдательный пункт для управления огнем. Самым подходящим местом была высота Круглая, но в штабе никто не знал, в чьих она руках.
Лейтенант Маюров сам вызвался найти наблюдательный пункт. Взял с собой радиста и разведчика и отправился на Круглую. К рассвету они забрались на вершину высоты, вырыли там глубокую траншею, установили связь с дивизионом. Когда рассеялся туман и показалось солнце, лейтенант отчетливо увидел сгрудившийся в долине монгольский эскадрон, плотное кольцо окружения и передал по рации первую команду.
Снаряды били точно по целям, и самураи конечно же, догадались, где находится корректировщик, — бросились на вершину Круглой. Около часа три артиллериста отбивались от наседавших самураев, продолжая выполнять поставленную задачу. Рядом разорвалась граната — сразила осколком разведчика. Потом замертво упал в траншею радист. И Маюров один, отбиваясь гранатами и автоматными очередями, продолжал передавать в дивизион все новые и новые команды, чтобы разрубить кольцо окружения. А когда не стало ни гранат, ни патронов, передал последнюю команду:
— Окружен врагами — огонь на меня!
По высоте ударили все батареи дивизиона.
— И что же, погиб? — нетерпеливо спросил Державин.
— Никак нет! Уцелел! Не тронули его свои снаряды.
— Вот какой случай...
— Но на этом испытания Маюрова не закончились, — продолжал офицер связи. — Уцелел на вершине сопки не только он, но еще японский поручик. Едва Маюров выкарабкался из заваленной траншеи, как тот кинулся на него как бешеный и начал душить. Борьба не на живот, а на смерть. Ничьей быть не могло. С большим трудом Маюров столкнул самурая в воронку из-под снаряда, и сам не удержался на ногах — повалился как подкошенный. А потом вдруг услышал шум. Приподнялся на локти и видит: на вершину сопки бегут самураи. «Ну, думает, амба! Ни гранаты, ни патронов и никаких сил — значит, конец». И вдруг все повернули вспять, побежали вниз. Оказывается, монгольские конники вырвались из кольца и бросились к сопке.
— Выручили, значит, — удовлетворенно отметил Державин.
— Так точно. Вот так мы там и выручаем друг друга, — заключил подполковник. — Читали сегодня в газете, как монгольский цирик спас экипаж нашего броневика? Любопытная история.
Он хотел рассказать про цирика, но тут за окном послышался разговор.
— Командующий провожает монгольских гостей, — сказал Державин и повел Туманяна к полковнику, который должен был лететь в штаб армии.
Вместе они вышли из юрты и присоединились к офицерам и генералам, направлявшимся к саманной стене, где под маскировочной сеткой стояли легковая машина и два оседланных коня.