Переодевался мужчина тоже в одиночестве, так как в боксе-переходнике, как всегда, никого не случилось. Его коллеги подтянутся чуть позже. Сняв свое повседневное одеяние, Ролан облачился в больничный наряд – темно-зеленые просторные прямые брюки, белый халат-рубашку с воротником-стойкой, парусиновые удобные туфли и зеленую шапочку. Все форменные вещи сидели на нем, как влитые. Проверив в широком нагрудном кармане наличие ручки и прицепив бейдж, Ролан закрыл переодевалку на личный ключ, в свое время заказанный у слесаря, так же поступали и его коллеги, и отправился на свое рабочее место.
Пройдя по пустынным еще коридорам не особенно большого отделения, да и в летнее время к ним поступало больных меньше, чем в другие времена, Ролан прямиком отправился в ординаторскую. Закинув бутерброды в служебный холодильник дожидаться своего обеденного часа, Ролан, взяв со своего стола и, надел на шею фонендоскоп. Заодно проверил по слабо светящемуся табло свое следующее дежурство, и тут же направился в желтую палату.
Их небольшая реанимация состояла из четырех палат: желтой, по сути общего направления, сюда привозили тяжелых послеоперационных больных с перитонитами, раковыми опухолями, пневмониями и конечно же, подобранных на улице алкоголиков; затем шла зеленая – сугубо для кардиологических больных, здесь стояла самая лучшая аппаратура; синяя – с мозговыми травмами, гинекологическими операциями и другими случаями, нуждающимися в реанимировании пациентов; в четвертой, самой стерильной – размещались детки-груднички. Впрочем, это был особенный закрытый бокс, со своими законами, понятиями и врачами, отдельными от всех остальных палат.
Цветными палаты стали после проведенного когда-то капитального ремонта, из-за положенной разной внутренней отделочной плитки, которой обложили стены для более лучшей их санитарной обработки и большей стерильности, полы тоже сделали под цвет стен. Названия прижились, и никто не стал ничего менять. Было удобно и никто не путался.
Ролан в основном работал под началом Александра Петровича Петрова и был закреплен за желтой палатой, но где-то раз-два в месяц ему приходилось дежурить и в других палатах, для повышения квалификации.
Работа в каждой из палат сильно отличалась и накладывала на работников свой отпечаток. Отчего-то все кардиологические больные, едва вышедшие из тяжелого состояния, отличались повышенной стервозностью и особой потребительской требовательностью к своей больной персоне. В синей тоже были свои сложности и потому Ролан всегда радовался возвращению под начало профессора Петрова. Медсестрам в этом плане везло меньше, они дежурили во всех палатах по строго установленной очередности.
Уже подходя к небольшому тамбуру-переходнику, здесь они размещались перед каждой палатой, он увидел в дверях желтой палаты своего профессора. Тот разговаривал с доктором-кардиологом Саврасовым, но заметив ассистента, прервал разговор, приветливо улыбнувшись:
- Доброе утро, Александр Петрович, - Ролан за руку поздоровался с докторами, - Стас Иванович, мое почтение.
Кардиолог давно перешагнул 70-летний юбилей, но все равно предпочитал, чтобы его называли Стасом, а не Станиславом.
- Доброе, доброе, - проскрипел Саврасов, радушно улыбаясь, - так нам с вами коротать этот денек, а, батенька?
- Похоже, да, - согласился Ролан, косясь на Петрова.
- Сегодня без меня, - Александр Петрович развел руками, виновато улыбаясь, - законный выходной. Сын сдает последние экзамены в медицинский, и я, грешным делом, подальше от нервов своей благоверной, намылился в лес за грибами. Да, я там несколько принес, нашел, пока шел на работу. Машину поставил на ремонт, благоверная рвет и мечет. Ха, ха.
- Грибы?! – Ролан удивленно взглянул на профессора. До сего дня он и не подозревал о подобном увлечении своего учителя.
- О, не беспокойся, - Петров благодушно фыркнул, - Романовна уже почистила и варит из них супец. К обеду будет готов.
- А, вы, как всегда, до обеда? – Понял Ролан, вспомнив о том, что сегодня понедельник.
- А как же, - Петров взял под руку Саврасова, - ну идите, молодой человек, знакомьтесь с новыми больными.
Войти в палату мужчина не успел, едва не сбитый с ног вылетевшей в дверь медсестрой. Резко остановившись, и отступив от него на довольно приличное расстояние, она, смерила парня кокетливым взглядом и ехидно улыбнулась, показав свои белоснежные зубки: