— Н-у-у, ты предупреждай хотя бы, — ответил Виккрав, когда успокоился, — я очень надеюсь, что покровители 1г3, не дождавшись у нас громкой отставки, сочли агента засвеченным и перестали его слушать. Давай лучше о наших ребятах, которые в гостях у Эдельвейса. Ты говорил, что рассмотрел штурм Цитадели Ветра с разных позиций?
Карат зашуршал листами:
— Так, Эдельвейс вывел армию к городу на пределе истощения, захваченное производство осветительных снарядов, группа 23А6 в составе отвлекающего удара, вот отсюда и начну.
Перед нами открылось пространство, метров пятьдесят холмов и рытвин, за которыми стояла импровизированная стена из мусора 2–3 метра высотой. Отлично освещённая и стрелков много. Грав принял решение создать иллюзию атаки: мы по двое-трое выбегали из проходов и залегали среди неровностей, их лучники не успевали нас расстрелять. В полутьме бойцы отползали назад и повторяли цикл, создавая у защитников иллюзию концентрации огромных сил. Противник пытался сделать вылазку, но не успел, в дело вступила ударная группа. Насколько можно было видеть через просветы между кучами, место главного удара было выгоднее: открытого пространства меньше. Но, как оказалось, это была ловушка с зажигательными средствами. Вид сгорающих одноклановцев деморализовал игроков нашего отряда, они не пошли в атаку на спускающихся со стены виндландцев. Тогда Грав в грубой форме потребовал от меня совершить чудо, подобное тому, что было на мосту. Я в грубой форме пояснил, что чудо, это чудо, по расписанию не происходит. Десятник убил меня.
Это я взял из доклада Дитрума. Дальнейшее повествование со слов Базилевса. Грав убил Аластара,(то есть Дитрума), вырезал его сердце и с мозголомными проклятиями/заклинаниями стал его грызть, обещая сделать это с каждым, если мы не пойдём в атаку. Субъективные ощущения? Грав заразил нас упоением боем, чувством неуязвимости, желанием найти и убить всех. Виндландцы разбегались при виде нас, скрывались между домов, сдавались, прыгали с обрыва. Как ураган мы прошли до ворот донжона и упоение кончилось.
Конгрегатор откинулся на спинку:
— Как я понял, без этого Эдельвейс бы город не взял.
— Ребята из 23А6 говорят именно так.
— Живёшь тут себе, живёшь без божественного знака, а соседи вон как развлекаются. То Эдельвейсу бог явится, то легендарный рыжий отмочит ритуал.
— Дитрум жалуется на кучу симптомов.
— Поэтому скоро придёт Вуй-Зуй. Профессионально расскажет о произошедшем, наши добровольцы тоже поучаствовали в сражении, — Виккрав поднялся, — Вино будешь?
— Вино…Давай, до праздника сидра ещё пол-орбиты.
Выпив товарищи разговорились.
— Вот, Виккрав, получилось как ты хотел. Война произошла. Виндланда нет. Разве мы стали жить лучше? Нет. Ты тут постоянно торчишь. Я уже замотался с этой подготовкой.
— Иногда выигрыш в том, что другие стали жить хуже.
— Эдельвейс уже выслал всех игроков присягавших Йцукенстану, Камерии, Аморлэнду. Радикальное ухудшение, скорее всего, будет и у нас в том числе.
— Воевода уже предлагает сдаться?
— Если война продолжится, то самое вероятное разрешение конфликта — патовая ситуация, трата огромного количества ресурсов с околонулевым результатом. Пессимистичный вариант — временная оккупация Камерии. Не покривлю душой, нежная политика дала свои плоды, боты конгрегатора обожают, нигде такого нет. А с моей помощью и воевать кое-как могут. Так что агрессор, если он не дурак, сообразит, что проще договориться, чем вечно воевать с населением. Но я всё ещё не понимаю, зачем ты всё спровоцировал. Просто как по мне, ты поджёг общий дом, надеясь, что соседи сгорят раньше.
Виккрав проигнорировал вопрос:
— А как же оптимистичный вариант?
— Отсутствие войны есть оптимистичный вариант.
— Нет. У нас же есть 23А6. Наша пожарная команда, Которая в случае острой нужды сделает нехорошее с Эдельвейсом.
— Совсем не факт. К тому же их осталось пятеро.
Конгрегатор резко растерял всё благодушие.
— Кто? Когда?
— Нирин разорвала все контакты с группой, она же теперь любовница угадай кого.
Мысленно я был готов к подобному. Но мыслями эмоции не сдержишь. Ждать абсолютной верности наивно, но одно, когда ты предполагаешь, сомневаешься. И другое, когда вот так открыто.