Вот и они. Ай-яй-яй. Какая бесформенная толпа.
Эдельвейс был лучшего мнения о виндландской коннице. Камешек устраивает пылевое облако, весь его отряд скрывается в нём. Пусть они думают, что это бегство. Лошадки ускоряются. Сейчас они на всём скаку врежутся в облако, а там их ждёт неприятный сюрприз, все ноги переломают. Но от созерцания этого зрелища Эда отвлёк мощный взрыв в центре. Второй и третий посыльные отправились в центр и на правый фланг, узнать обстановку. Когда же командир снова взглянул на место засады, пыли уже не было. Кавалерия брызнула в разные стороны и отступала без каких-либо видимых потерь. Так и подмывало бежать туда, разобраться лично, наорать, но с такой дисциплиной далеко не уйдёшь. Прибежал покрытый слоем пыли посыльный: «Урядник докладывает, что в последний момент они развеяли пыль и обнаружили провалы и стенку. Трое всадников воткнулись, их добили, остальные разбежались. Запасы магии — 0. Потери группы — 3 человека и 2 бота».
Похоже, план провалился. Эдельвейс рассчитывал, что в засаду попадёт хотя бы половина кавалеристов. А пока выжившая половина будет приходить в себя, Сурдеф с самыми лучшими игроками раскидает всех ботов в центре.
В реальности же всадники отделались минимальными потерями. Сурдефа зажали спереди и слева. Как? Как вчерашние крестьяне без численного превосходства до сих пор держат бойцов клана? Правофланговые вражеские лучники совершают загадочные маневры. Сейчас конница перестроится и конец.
— Грав? Ты почему ушёл с поля боя?
Десятник с неповторимой улыбкой поднял правую руку. Предплечье было насквозь пробито стрелой.
Справа раздался звук, словно сотню воздушных шариков лопнули одновременно. Эдельвейс упустил момент атаки вражеского левого фланга. Из зарослей, в которых засела отряд Лома, вылетело чьё-то тело вверх ногами. Работа вражеского воздушника.
— Ну что, лихач наш, бери лопату и копай могилу. Одной рукой, хе — хе. Себе, мне, и сегодняшней победе, — произнёс Эдельвейс, бросив короткий взгляд на подчинённого.
Грав улыбкой до ушей поддержал настроение командира и выразительно покрутил ладонью.
— Я серьёзно. Копай щитом. Скоро мы сдохнем под копытами. Поэтому зарываем всё ценное. Лучше, чем достанется им.
Под торжествующее улюлюканье большой белый стяг с подковой полетел под ноги сражающимся. Как? Однокамешков! Сам без доспехов во главе такого же раздетого воинства рванул в самоубийственную атаку. Боты правого фланга виндландцев разбегаются. Эту радость мгновенно прервали несколько вылетевших всадников. Эдельвейс вцепился в борт телеги, глядя, как копыта топчут магов, как последние три непися подняли на копья виндланца. Снова раздался рёв трубы и враг начал отступать. Правый фланг, центр, обоз бежали неорганизованной толпой, левый фланг отошёл в боевом порядке, десяток всадников встал между бегущими и кланом, отбивая всякое желание преследовать. Никто не кричал «победа».
Эдельвейс ошарашено проводил взглядом удаляющееся знамя с «египетским глазом».
Похоже, Кирдык испугался сильнее меня.
Первым делом командир направился к бывшему центру битвы, попутно раздавая обозным приказы, куда стаскивать трофеи и мёртвых. Вот утыканные стрелами бойцы Грава. Вот здесь здесь Сурдеф пытался прорвать вражеский центр, куча тел в побитых доспехах. Некоторые живые ничем не отличаются от мёртвых: и внешне похожи, и двигаются столько же. Вот чудом уцелевший Лёдчик, настолько истощённый, что не может стоять на ногах. Три смельчака всё-таки смогли прорваться сквозь вражеских ботов, где их встретил вражеский огневик. Он поджарил их так сильно, что кланлидер не смог опознать ни одно тело. Десятник Мурзук бросил под ноги командира разорванное знамя, на котором можно было различить только красное пятно. На вопрос, где Сурдеф, молча ткнул пальцем в чёрную проплешину.