— Куда собралась? — на моем пути возник мужчина, быстро приближаясь. Он уже доставал дубинку, скалясь, словно дикий зверь.
Я замахнулась, ударяя его в живот. Не ожидая от меня такого, он моментально согнулся пополам, отступая к лестнице.
— Прошу прощения, — ласково сказала я, отталкивая охрану в сторону.
Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, я оказалась внизу. Не обращала внимания на окружающие предметы, но было ощущение, что оказалась в загородном поместье.
Отца заметила сразу и замерла, не в силах больше двигаться. Сгорбившись, он стоял на коленях и казался ещё меньше. Одной рукой держался за голову, а сквозь его пальцы текли ручейки крови, падая на тёмный ковёр.
— Папа! — закричала я, сгорая от неимоверного ужаса. Уже бросилась к нему, но неожиданно почувствовала сильные руки на плечах. — Нет!
Сдавленный стон вырвался из груди, когда один из охранников прижал меня к стене, удерживая за горло.
Все вокруг превратилось в пятно, но остановилось только на отце. Ему нужна была помощь, но я никак не могла пошевелиться.
— Если будешь дёргаться, будет только хуже, — прошипел амбал, обдавая горячим дыханием.
Я скривилась от омерзения, поднимая голову выше, чтобы только не смотреть в его глаза.
— Сволочи, — выплюнула я, дрожа от злости. — Что вы сделали с моим отцом?
— Он попытался напасть на мистера Форда, — серьезно отозвался охранник. — Я выполнял свою работу.
— Это не работа, а варварство.
В это время отец приоткрыл глаза, из которых потекли слезы. Моё сердце сжалось, когда он посмотрел на меня.
Раньше я никогда не чувствовала такой боли. Видя, как родной человек мучается, мне стало труднее дышать.
— Блэр, — звучало так отчаянно и жалобно, что хотелось кричать от бессилия.
Я дернулась навстречу, наплевав, что хватка на шее усилилась. Дыхание резко оборвалось, словно мне перекрыли доступ к кислороду.
— Томас.
Одно лишь слово, сказанное в приказном тоне, и время будто остановилось.
Температура в комнате понизилась на несколько градусов, адреналин забурлил в крови, окутывая сознание в подобие тумана.
Впервые мне стало страшно. Я не хотела поднимать голову от такой неопределённости. Вся смелость разом исчезла, оставляя место леденящему холоду, который пронизывал каждую клеточку тела.
Я слышала тяжелые, размеренные шаги, которые оборвались также резко, как и возникли.
Грубые пальцы больше не сдавливали моё горло, а сам охранник отошел в сторону, гордо выпятив грудь.
Я встала в защитную позу, поднимая голову вверх. Заметила, как полные губы искривились в усмешке, словно такая ситуация забавляла этого человека.
— Даже не посмотришь в глаза?
Я уже чувствовала этот запах раньше, поэтому он казался таким знакомым. Живот туго стянуло, когда я все-таки взглянула в лицо говорящего.
Большие серые глаза моментально сковали все внутренности, а в горле застрял немой крик.
Передо мной был молодой парень, но эта жёсткость и уверенность во взгляде добавляли ему несколько лет. Тёмные волосы находились в творческом беспорядке, а чёлка легко спадала на лоб. Широкие и густые брови делали лицо более хищным.
Больше всего меня привлекла татуировка, расположенная на шее. Было видно лишь цепь из чёрных иероглифов, проходящих вдоль крепкой шеи, остальная часть скрывалась под одеждой.
— Насмотрелась? — его голос разрушил всю тишину, отрывая меня от созерцания.
— Кто ты такой? — он снова одарил меня ухмылкой, которую я уже возненавидела. Меня раздражало проявление высокомерия.
— Ты не кажешься сильно испуганной, — я вопросительно подняла брови, скрещивая руки на груди.
— Почему я должна тебя бояться? — нервно хмыкнула, краем глаза наблюдая за отцом.
— Точно, — растягивая каждую букву, словно что-то вспоминая, говорил парень. — Ты же борец, да?
— Что тебе нужно от моего папы? — коротко спросила я, сразу перейдя к делу и приблизившись на шаг.
Охранник дернулся в мою сторону, но почему-то не решился подойти.
— Он получил по заслугам, — я его не слушала, а опустилась на колени, подползая прямо к отцу. Одной рукой тронула за плечо, отчего мужчина вздрогнул.
— Не бойся, — прошептала я. — Это я.
Меня затошнило от вида крови на его пальцах. Эти ублюдки поставили на колени невинного человека, пробив голову.
— Блэр, прости меня, — вдруг начал повторять папа, словно совершил что-то непоправимое и ужасное.
— За что?
— Он продал тебя, — вмешался наглый голос, а я загородила отца собой. — Продал за свою ошибку.