… - Ах, господин лейтенант, право слово, не хотелось бы вспоминать, сущая мелочь — ну, чуть-чуть переусердствовали с пленными, с кем не бывает… Так вот, наш барон, да продля… да-да, так вот — он просто, знаете ли, велел нас перевести служить куда-то подалее. Так и сказал «С глаз моих долой убрать этих живодеров, не могу смотреть, что они творят!». Шутил, конечно, батюшка наш, да продлятся…
Короче говоря, отстал лейт от меня, и больше никто не прикапывался, благо разговор краем глаза много кто слышал. Но репутация такая и закрепилась — оно может и неплохо. Меньше будут лезть воровать и с прочими глупостями.
Так или иначе, но до вечера марш шел неплохо. Да вот только едва мы переваливаем за невысокий пологий холмик, уже завидев у горизонта крыши городка, конечной цели нашего похода, как у меня начинает как-то резко шевелиться шкура на загривке. Дорога к речке, что в полуверсте впереди, идет с понижением, вокруг поля, красота — травка, птички, сено в скирдах, деревьев мало совсем — на много верст вокруг все видно, и ничего такого опасного. Даром, что земля уже вроде как «своя», и идем мы походным порядком без дозоров, застав и охранений. Вокруг благорастворение и пастораль. А мне как морозом по коже, и с каждым шагом все сильнее. Словно секундомер тикает какой-то, с обратным отсчетом. И звуки все для меня пропадают, как через вату все слышно, и движения словно замедленные. Уже не думая, тяну из-за спины карабин, выкатываясь в сторону. По привычке вскидываю руку до плеча и растопыриваю пальцы — «к бою, рассыпаться!» — хотя тут никто этого жеста и не поймет. И даю выстрел, неприцельно, в сторону ближайшей скирды. Для шума, как сигнал. Да все одно уже бестолку. Вижу, что не успевают среагировать впереди идущие, только начинают озираться непонятливо. Успеваю грохнуться на землю, как по нашей роте проходится нестройный вражеский залп. Пошло веселье — рядом грохается солдат из первого отделения, с пробитым горлом, дергается и булькает кровью, запах этот опять резанул, хорошо хоть в пыль впитывается быстро. Еще вражий залп, и еще — три залпа они дают, пока наши расчехляются. Я сам успеваю один раз уже ответить, и что меня радует — и мои тоже, все, или почти все, некогда смотреть. А потом понеслось. Стрельба с обеих сторон, да только — кроме моих — у остальных солдат по двадцать патронов всего, остальные все патроны в обозе, обоз перед нашим третьим взводом шел. Потому вскоре стрельба с нашей стороны затихать начинает — кто все выстрелил, кто экономить начал. Только мои все стреляют — у них патронов чуть побольше. Чуть успокоившись, оглядываю свое отделение — грамотно расползлись по неглубоким канавам вдоль тракта, стреляют так, что только гильзы летят. Ну, конечно, и фонтанчики от пуль тоже так вокруг нас скачут — а пока все живы и целы. Особенно порадовали селюки — не стреляют, ибо далековато для них, а Хумос еще и свои патроны россыпные в обоймы набивает и подает Саше с Арно. Молодцы, что сказать.
Потом очухивается наше начальство, и раздается команда брать патроны с обоза. Сказать легко, сделать попробуй — нескольких смельчаков из первого отделения, кинувшихся к телегами, начисто сметают залпом. Враги патронов не жалеют, и сыпят по нас почем зря. Одно радует — началось все саму чуть раньше, чем они себе напланировали. И теперь, вместо того, чтобы бить по нас в спину под углом — они лупят через нас, ловя свои же перелеты. А дорога на полметра-метр, но все ж повыше, по водоразделу между полями идет. Оттого им своими пулями особенно хорошо должно бы долетать. Однако, ж дальше так долго пойти не может, надо что-то делать. Мысля такая, видно, не одному мне в бестолковку приходит. И наши командиры снова требуют с телег патроны взять — теперь уже народ ползком старается подобраться.
А вражий командир свое разумение видно имеет — заиграла труба, и из-за скирд на нас начинают выскакивать те, кто только что по нас же и стрелял — драгуны. На лошадях, вестимо. Если б спокойно прикинуть — да никак не больше полусотни их было. Пара взводов, от силы. Да только наши все уже и так обескуражены атакой, да еще и прутся эти сволочи по двое-трое, по всему полю — кажется, что их тут тьма. Понятное дело — сообразили, что если рота до патронов доберется — то крышка им тут в такой позиции. Вот и решили взять нас в револьверы и сабли. Пока-то там те ящики патронные достанут, да вскроют деревяшки, да распотрошат бумажные пачки, да раздадут и то много ли кому успеют, да заряжать по одному патрону в магазин… Они два раза доскакать успеют — а патроны-то у всех, считай, наших расстреляны… Верно все рассчитали, гады. И ведь успевают — а против них — только штыки и несколько револьверов…